Увлеченный рассказом о графских лошадях, Табби не заметил, как вошла хозяйка; Энджел увидал Лаис первым, отошел от Апреля и поклонился. Поспешно обернувшийся конюх последовал его примеру.
– Доброе утро, миледи!
– Доброе утро, Табби. – Лаис, облаченная в скромную амазонку темно-синего цвета, приятно улыбалась. – Вижу, ты уже рассказал мистеру Фламбару все свои секреты. Оседлай мне Ласточку.
– Сейчас, миледи, – конюх заторопился к другому деннику. Лаис же тем временем приблизилась и с любопытством взглянула на Апреля.
– Доброе утро, мистер Фламбар. Собираетесь проехаться?
– Миледи. – Он кивнул. Вместе с Лаис в конюшню проник легкий цветочный запах, настолько неуловимый, нежный и вызвавший внезапную боль, что пришлось отступить на полшага.
– Вы, конечно же, не бывали раньше в Джиллейн-Вэлли, – непринужденно продолжала графиня, не заметившая его маневров. – У нас очень красиво. Если направиться на восток от Джиллейн-Холла, то через пару миль увидите озеро. Оно чрезвычайно живописное. – Лаис помолчала. – Я как раз собираюсь ехать в деревню неподалеку. Составите мне компанию?
Он вновь кивнул: отказываться от просьбы хозяйки не стоит. Графиня, похоже, обрадовалась, хотя Энджел и не понимал, чему именно. Собственное общество казалось ему сейчас малопривлекательным, и то, что миледи приглашает его ехать с ней, по меньшей мере странновато. У хозяев свои причуды; может быть, она надеется вытянуть из него подробности его прошлой жизни, или дать какие-то наставления относительно Джерри, или просто ей нужен спутник, который станет ее слушать. Некоторые женщины – невозможные болтушки, и собеседники нужны им лишь для того, чтобы почтительно внимали.
Однако Лаис оказалась не из таких. Она спокойно и изящно уселась в седло, пригласила Энджела ехать рядом, а не позади и по дороге не проронила ни слова. Как будто ей всего лишь нужно молчаливое присутствие слуги. Отлично, так еще лучше.
Дорога падала с одного холма и взбиралась на другой, вилась среди перелесков и полей, где под нежарким августовским солнцем плыла сухими волнами полуседая трава. Золотистые лужайки сменялись изумрудно-зелеными – эти травы будут такими и под снегом. Пройдет совсем немного времени, и зацветший к осени вереск омоет землю сиреневой волной. Легкие облака медленно путешествовали по небу, из кустов вспархивали встревоженные птицы, а пару раз дорогу им перебежали кролики. Энджел через некоторое время почти позабыл о том, что рядом с ним едет женщина, и смотрел по сторонам, впитывая летний день. Апрель вел себя на удивление прилично: возможно, его слишком интересовало присутствие Ласточки, чтобы выкидывать фортели.