Он шел очень медленно. Лаис хотела встретить его вопросительной и даже возмущенной фразой, однако вовремя прикусила язык. Лицо Фламбара сохраняло мертвенный оттенок, глаза были совершенно дикими. Он кивнул кучеру, подождал, пока Лаис вновь сядет на место, и забрался в карету сам. Дверца захлопнулась, кучер свистнул, копыта лошадей снова застучали по мостовой. Энджел привалился к спинке сиденья и прикрыл глаза.
– Вам нехорошо? – осторожно спросила Лаис.
– Простите за это маленькое происшествие. – Вопрос он проигнорировал. – Не хотел вас пугать.
– Я вовсе не испугалась, – возразила графиня. – Вернее, испугалась, но за вас.
– Всего лишь ошибка, – глухо произнес Фламбар. – Мне показалось, что это… одна моя знакомая.
– Каждый может ошибиться, – успокаивающе сказала Лаис.
– Не так. Моей знакомой здесь быть не может. А я, дурак… – Энджел не договорил и безнадежно махнул рукой.
– Вы… не хотели бы мне рассказать? – Вот теперь она совершенно определенно ходит по тонкому льду. – Может, стало бы легче.
Он остро сверкнул взглядом и покачал головой.
– Когда-нибудь. Возможно. Не теперь.
Лаис пожала плечами.
Ей в общем-то все было ясно. В жизни Энджела существовала какая-то женщина, которую он любит или любил, – чего уж яснее. По каким-то причинам он не может оставаться с нею вместе. Возможно, она знатная дама, вроде самой Лаис. Ей ли не знать, как сильны сословные предрассудки! Да она третий месяц с ума сходит, пытаясь придумать выход, который бы спас ее от бессонницы и бесконечных размышлений о недостижимом! Энджел, похоже, занимается тем же самым. Только вот в его сердце Лаис нет места. А та, другая… кто она? И есть ли она? Или это очередной призрак, который Лаис для Энджела придумала?
До самого театра оба молчали.
Разговаривали в обществе нынче опять о политике. На сей раз языками мололи не только джентльмены, которых хлебом не корми – дай порассуждать о судьбах государства, – но и леди. Тема оказалась самой что ни на есть дамской: Сара Дженнингс, жена герцога Мальборо и близкая подруга королевы Анны, насмерть рассорилась со своей царственной покровительницей. Что не поделили две высокопоставленные особы, оставалось тайной, во всяком случае пока. Одно становилось ясно: теперь Анна не будет столь благосклонна к герцогу и его приближенным.
Зал театра, где собирались нынче участники постановки, был охвачен совершенно нерабочим настроением. Стоило Лаис переступить порог, как она поняла: сегодня репетиция либо пройдет кое-как, либо вовсе не состоится. Собравшиеся расселись на стульях вокруг клавесина, однако говорили не о ролях и партиях, а о том, что происходит нынче в Лондоне.