– А зовут твою маму, случайно, не Гарлиз? – все тем же вкрадчивым голосом спросила Ингрид, подходя к кровати и присаживаясь на край, чтобы быть ближе ко мне.
– Да. Откуда вы знаете? – постаралась еще дальше отодвинуться я. – Но она всем представляется как Лиз, так что я не понимаю, откуда вы могли узнать о ее полном имени?
– Гарлиз Гротт из рода Лазурных драконов сбежала из дома, влюбившись в человеческого мага, ровно двадцать два года назад, – с какой-то угрозой в голосе сказал Дирк, уставившись на меня сверкающим гневным взглядом. – Сколько тебе сейчас?
– Двадцать… один, – оторопев от таких слов, ответила ему, запинаясь.
– Имя мужчины, соблазнившего самую красивую драконицу, осталось неизвестным, – сообщил Дрегас. – Найти беглянку за столько лет не удалось, но род Лазурных драконов не теряет надежды, что дочь одумается и вернется в семью.
– Это вряд ли, – усмехнулась я, прекрасно зная свою маму. – То есть, я думаю, что вы ошибаетесь, потому что мама – человек, и она совсем не похожа на драконов. У нее обычные глаза, и она никогда не летала, не обращалась драконом.
– Сколько лет на фабрике гномов работает твоя мама? – задал неожиданный вопрос Дрегас.
– Сколько себя знаю, – ответила ему я.
– Обычные люди не в состоянии работать двадцать один год в подземельях, не видя солнечного света, в жестком климате гор, и прожить столь долго, – заметил Дрегас. – Ты никогда об этом не задумывалась, Кетрин?
– Нет. Мне казалось, что так у всех…
Каждое слово Дрегаса было для меня откровением. Действительно, я не задумывалась о том, что мама никогда не болеет, на мне быстро заживали детские синяки и ссадины, а что такое простуда – вообще не знала. В то время как наши соседки и знакомые, бывало, очень часто и тяжело болели. На фабрике гномов под землей даже мужчины не выдерживали.
Когда я жалела смертельно уставшую маму, пришедшую с работы, и просила ее бросить так надрываться, она тихо улыбалась и напоминала о необходимости заработка на пропитание.
Но ведь мама, оказывается, была драконом! Тогда почему она не устроилась в жизни более комфортно? Я мысленно усмехнулась такой постановке вопроса. Даже представить не могу, чтобы она устроилась в заведение к мадам. Меня к этому шагу подтолкнули обстоятельства и влюбленность в мерзавца, вскружившего мне голову, а потом выгнавшего меня без гроша на улицу. А мама сбежала из дома с мужчиной, которого любила. Но ведь она рассказывала, что отец бил ее, поэтому пришлось уйти от него еще во время беременности и скрываться. Похоже, из всего ее рассказа о семье только необходимость прятаться и являлась правдой.