Я закатываю глаза.
— У нас не было секса. Он просто заботился обо мне.
— Обо мне никто так не «заботился», — Джоан делает воздушные кавычки — с тех пор как переспала с членом шахматного клуба. Ботаники настолько отчаянно, что готовы на все.
Я фыркаю.
— Прекрати.
— Все, что я хочу сказать, это то, что секс с ними хорош, так что будет трудно очень долго злиться на них, — говорит она.
— А как же твоя семья и друзья? Разве ты не скучаешь по ним? — спрашиваю я.
— Да, но мы не выберемся отсюда, так что, как говориться, когда окажешься в Риме, трахни римлянина, — пожимает плечами Джоан.
— Я не совсем уверена, что это звучит именно так, — говорю я.
Джоан пожимает плечами и подмигивает.
— Такое впечатление, что всеобщее отношение к происходящему меняется из-за секса, — бормочу я больше себе, чем остальным.
— Не слушай ее, Джоан, — говорит Морган. — Сегодня ее очередь, а потом она вернется сюда с таким же тупым выражением лица, как у Бриттани.
— В данный момент я очень на это надеюсь, — говорю я. — Я до смерти боюсь.
До смерти боюсь, что не смогу эмоционально дистанцироваться от Варека. Он уже вторгся в мое сердце, как инопланетный захватчик.
Глава 10
Я постоянно напоминаю себе, что нужно дышать, но это нелегко. Я самая непорочная девственница из всех ныне живущих женщин. Черт, думаю, что от страха, моя девственная плева могла бы спрятаться подальше. Сидеть рядом с Вареком, на его кровати, совсем не успокаивало. Мне нужен этот розовый напиток, чтобы пройти через это, но на этот раз ему нужно сделать двойную порцию.
Почему я думала, что для этого мне нужно быть в сознании?
Его часы пищат, и он хмуро смотрит на меня.
— Почему ты испугалась, Лия? Думаешь, я причиню тебе боль?
Окидываю взглядом его член размером с бейсбольную биту и киваю головой. Да, черт возьми, я испугана этим. Я хочу, чтобы он занялся со мной сексом, а не совершил ненароком убийство. Я в восторге от его члена, будучи возбужденной, но без тумана похоти вижу вещи такими, какие они есть.
И это оружие массового поражения.
Я сглатываю.
— Не думаю, что ты причинишь мне боль намеренно…
— Я также не причиню тебе боль ненамеренно, намори, — говорит он, поглаживая мою щеку. — Всего лишь хочу доставить тебе удовольствие.
Глядя на выпуклость под его летным костюмом, у меня учащается дыхание. Прибор снова пищит, сообщая мне то, что и так уже знаю. Я нервничаю.
— Ты можешь выключить эту штуку? — спрашиваю, кивая головой в сторону часов.
— Конечно, — говорит он, снимая устройство с запястья. — Я ношу его, когда только не с тобой, чтобы быть уверенным, что ты в безопасности. Он мне не нужен, когда ты рядом.