Акари напряжённо помолчала, потом она провела рукой по лбу и сказала:
– Хорошо. Давайте отложим этот разговор до завтра.
Меня отправили спать в мою старую комнату. В нашей маленькой квартире висела тяжёлая давящая тишина. Я долго не мог заснуть, я ворочался с боку на бок, мне не хватало Марисе. За последние две недели, я привык засыпать, ощущая тепло её тела, мягкость её упругой груди, слушать, как бьётся её сердце. Я смог забыться сном, когда уже начало светать. Мне показалось, что я слышал сквозь сон тихие голоса Акари и Марисе, которые разговаривали друг с другом на кухне. Мне даже казалось, что я слышал, как кто-то плачет. Я проснулся поздно, сердце моё сжалось от плохого предчувствия, я выскочил в нашу гостиную и сразу увидел Марисе, которая в фартуке, надетом на своё голое соблазнительное тело и собачьем ошейнике на шее, хозяйничала у плиты.
– Марисе! – сказал я.
– Доброе утро, хозяин, – она поклонилась.
– Где Акари?
– Она уехала. Она собственно заезжала за вещами. Акари оставила тебе записку. Она лежит на столе, – сказала Марисе спокойно, возвращаясь к готовке.
– Я жарю рис. Ничего, хозяин? – продолжала она невинно.
– Ничего, – я взял сложенную вдвое записку, уселся на диван, плохо понимая, что происходит.
«Роман, спасибо тебе за то, что ты сказал мне вчера. Это сделало меня очень счастливой. Обдумав всё хорошенько, я поняла, что не имею права мешать вам. В оба уже взрослые и вправе сами принимать решения. Мне нужно уехать в командировку на месяц. Когда я вернусь, я подыщу себе другое жильё. Ты можешь всегда рассчитывать на меня. Поменьше прогуливай школу, хорошо питайся. Акари. PS Позаботься о Марисе.»
Я перечитал записку ещё раз. Всё это было не похоже на грубую, импульсивную Акари. Возможно, я действительно плохо её знал.
– Знаешь, – сказала вдруг, Марисе не оборачиваясь, – сестрёнка заботилась обо мне гораздо больше, чем родители. Они были вечно заняты, так что меня по-сути вырастила Акари.
– Она точно уехала? – уточнил я.
– Совершенно точно, – подтвердила Марисе.
– Как ты со мной разговариваешь, рабыня! Подойди ко мне и начинай сосать! – приказал я, с облегчением разваливаясь на диване, приспуская штаны и вываливая свой уже вставший член наружу.
Марисе повернулась ко мне, на щеках её выступил румянец.
– Как прикажете, хозяин, – отвечала она, опуская глаза.
После завтрака Марисе переоделась в костюм горничной, это такой костюм из магазина для взрослых, грудь он почти не прикрывает, а юбка, отделанная по низу белыми кружевами, так коротка, что когда Марисе сидя на корточках, сосала мой член, выпятив попу, в зеркале напротив я отлично видел всю её промежность. Её анус конвульсивно подёргивался, то сжимаясь, то чуть раскрываясь, а щель была такой мокрой, что от неё к полу протянулась узкая ниточка слизи. Я тискал её груди, которые Марисе подставляла мне, млея от удовольствия. Высвободив их из платья, она сжала своими грудями мой член и начал двигать ими вверх вниз, сдавив руками свои пышные окружности. Когда мой пенис выныривал из ложбинки её грудей, она успевала лизнуть головку своим маленьким язычком. При этом она смотрела мне в глаза со ставшим для неё привычным бесстыдством. Неудивительно, что я быстро кончил. Я кончил ей на лицо, Марисе едва успела закрыть глаза, моя сперма стекала по её лицу, она беспомощно сидела на коленях опираясь на руки, я нашёл салфетки и вытер лицо Марисе.