Все это время я держался за Сэмом. Когда я почти уже переправился на другую сторону, на песчаной отмели я заметил круглое углубление с обвалившимися краями. Оно было величиной приблизительно с большую кофейную чашку. Ни острого глаза, ни опыта, ни проницательности у меня тогда еще не было, но я понял, что это след от лошадиного копыта, соскользнувшего со щебня в песок. Выбравшись на противоположный берег, Хокенс хотел было продолжать путь, но я остановил его:
– Сэм, держитесь левее!
– Чего ради?
– Кое-что покажу.
– Что там еще?
– Сейчас увидите. Поехали!
Проехав вдоль берега, поросшего густой травой, около двухсот шагов, мы заметили отпечатки лошадиных копыт, протянувшиеся с севера на юг.
– Что это, Сэм?! – спросил я, немного по-детски возгордившись своей правотой.
Плутоватое лицо старого вестмена неестественно вытянулось, а маленькие острые глазки, казалось, окончательно затерялись в своих впадинах.
– Следы! – удивленно воскликнул он.
– Откуда они здесь?
Хокенс взглянул на русло реки и с удивлением произнес:
– Вероятно, отсюда, с реки…
– Конечно. Только кто их оставил?
– Почем мне знать?
– А я знаю. Это один из наших апачей!
Лицо охотника вытянулось еще больше. Такого выражения я прежде у него никогда не видел.
– Один из апачей? – воскликнул Сэм. – Не может быть.
– Но это так! Видите – они разъехались, как я и предполагал. А теперь давайте вернемся немного назад. Бьюсь об заклад: те следы, что там, принадлежат только двум лошадям!
– Хм! Давайте поглядим! Весьма любопытно.
Мы вернулись назад и действительно убедились в том, что после переправы осталось только два всадника. Сэм прокашлялся, смерил меня подозрительным взглядом и спросил:
– Откуда вам пришла в голову идея, что индейцы расстались в высохшем русле реки?
– По следу на песке.
Когда я подвел его к тому месту, Сэм посмотрел на меня с еще большей подозрительностью и спросил:
– Сэр, может, хоть в этот раз скажете правду?
– Я никогда вас не обманывал, Сэм!
– Ну да, я всегда считал вас прямым и честным человеком, но только не сейчас. Вы действительно никогда не бывали в прерии?
– Никогда.
– А на Диком Западе тоже?
– Тоже.
– А вообще в Соединенных Штатах?
– Никогда не был.
– Может быть, вы когда-нибудь посещали страну, похожую на эту?
– Нет, я впервые покинул родину.
– Да чтоб вас черт побрал, непостижимый вы экземпляр!
– Ого, Сэм! И это благословение от человека, который называет себя моим другом?
– Что мне остается думать? Гринхорн, который совсем не нюхал пороху, первый раз идет в разведку и утирает нос старому Сэму Хокенсу. Надо родиться эскимосом, чтобы при таких обстоятельствах оставаться хладнокровным. В вашем юном возрасте я был в десять раз умнее вас, а теперь, на старости лет, похоже, стал в десять раз глупее! Это ли не печаль для бродяги, у которого еще осталась толика самолюбия, если не ошибаюсь!