— Этот кобель? — спросил Лиловый Нос.
Я кивнул.
Открыв клетку, Лиловый Нос отогнал дворняжек от выхода, а Вове скомандовал:
— Иди, за тобой пришли!
Вова вышел, привстал на задние лапы и лизнул меня в лицо.
Поднимаясь по ступеням подвала, я обернулся. Прижавшись друг к другу, дворняжки смотрели мне вслед, в их глазах была безнадёжная тоска.
— Слушай! — обратился я к сторожу. — Выпусти и этих собак, хорошо тебе заплачу! — я протянул ему все деньги, какие были.
— Ну, дед, не знаю… — Лиловый Нос почесал затылок. — Мне ж за это того… Влетит… Ежели только с начальством поделиться…
Он открыл клетку и выпустил дворняжек, а мне пробубнил:
— Зря, дед, стараешься… Их всё одно — отловят.
Выскочив из подвала, дворняжки понеслись по шоссе в сторону дальних посёлков, и я подумал: "Может быть, судьба смилуется над ними, и их больше не поймают, ведь теперь они будут осмотрительней и постараются спрятаться, завидев зелёный фургон".
Мы с Вовой подошли к машине, и он запрыгнул к Альме на заднее сиденье, чмокнул её в ухо, а когда я сел за руль, положил мне лапу на плечо и пробасил: — Я знал, что вы не оставите меня в беде…
Весь путь до посёлка Вова с Альмой не отрывали взгляда друг от друга.
Но в жизни всё рядом: радость и печаль, смех и слёзы, счастье и несчастье. Особенно мы это почувствовали осенью, когда в очередной раз приехали в посёлок Альма, Маркиза и я. Осень была необыкновенно яркой. В посёлке на деревьях зелёные листья соседствовали с красными и даже с бордовыми. Представляете это буйство цвета?! И вот в эти красочные дни мы узнали, какие события произошли в наше отсутствие.
Рахманов всё-таки перелетел водохранилище и благополучно вернулся в посёлок, даже приземлился на своём участке.
Нежданова перевели на другой приход в Спасскую церковь Солнечногорска, но он по-прежнему приезжал на велосипеде к Рахманову.
А вот Вова, наш дорогой Вова, погиб. В тот день он, как обычно, сидел на берегу водохранилища и вдруг увидел тонущего мальчишку и бросился его спасать. Он проплыл метров двадцать, как в него на полном ходу врезался гидроцикл. Всё произошло нелепо. Во-первых, мальчишка и не тонул вовсе, а дурачился — вскидывал руки и переворачивался в воде. На пляже было много отдыхающих, но они сразу поняли, что к чему. А простодушный, доверчивый Вова бросился на выручку. Во-вторых, парень на гидроцикле ехал задом наперёд, демонстрировал класс девушкам на пляже. Этот лихач и сбил нашего Вову. Его похоронили где-то на берегу, где именно, никто из поселковых не знал.
Гибель Вовы стала для нас с Альмой большой потерей. Мы сильно переживали. Альма ежедневно украдкой плакала, у меня настроение было — хуже нельзя придумать. Даже Маркиза припечалилась. Что и говорить, Вова для нас был почти родным. Короче, в ту осень все краски для нас сразу пожухли.