— Ну так, все-таки, как же с Гребенниковым?
— Я бы хотела, чтобы у нас с ним было все, — призналась Ларка, — раньше хотела!… А потом я поняла, что этого не будет, ну, то есть, должно быть взаимно, а он привык с девчонками по другому! — последнее слово она почти проплакала, голос предательски пополз вверх и оборвался на самой высокой ноте.
Ларка насупилась, она явно обиделась на Витьку за допрос. Между тем, оба шли уже по настоящему сосновому лесу. Шпала остановил свою любовь и осторожно прижал к сосне, стал целовать, стремясь вымолить прощение. На Витьку нахлынуло вдруг такое чувство вины перед Ларкой за все свои глупые подозрения, за весь гонор по отношению к ней… Боже мой! Если даже что и было, то по ошибке, ведь не это главное, ведь не разбудили до конца в Ларке душу ни дискари — Чисарь, Беря, ни Гребень, ни даже Граф!… Граф? Граф!!! Не забыть бы выяснить про него!
Афоризмы Ларки Семеновой. Идеал мужчины: толстый и весь в угрях! СДЕЛАЙ ТАК, ЧТОБЫ Я ТЕБЯ ПОЛЮБИЛА! Мужиков лечить надо (в профилактории!) Срывайте плоды сразу после появления завязи, иначе сорвут другие! Ябедничать нехорошо! Женщины — существа кровожадные. Когда таксисты цветут и отчего они «тухнут».
Ларка опять приняла оборонительную позу, но на этот раз Витьке надоело лишь облизывать губы. Он почти силой разжал своим языком ее губки, затем настырно пролез, пробуравился меж двумя рядами красивых, ровных, белых, как фарфор, зубов, и, наконец. достиг ее пугливого язычка. «Вот это уже другое дело! Это не холодный кожный покров, это уже живой, трепетный и подвижный, как сама Ларкина душа, орган, с ним можно поиграться! Ларочка задергалась, задергалась и притихла, прислушиваясь. В конце концов его язык вел у нее во рту себя прилично, не обижал хозяина, не гнал его с территории а наоборот гладил и обихаживал. Вслед за паникой по случаю проникновения в ее организм инородного тела, Ларку посетило чувство щекотки. Возбуждение передавалось телу и она мелко мелко задрожала. Не то чтобы эти новые ощущения ей понравились, но она была ими смущена и поспешила ретироваться, чтобы на досуге понять: не несет ли в себе это захватывающее чувство какой либо каверзы или запоздалой боли? Ведь не зря же предупреждают, да и сама Лариса по опыту знала: все мужчины кровожадны и хотят причинить только боль! Потому она скоренько отдернула ротик и, продолжая еще дрожать, выговорила, впрочем, со скрытым удовольствием, удивлением и некоторой иронией:
— Сначала кулаками, а теперь целоваться начинаешь, да? — и смешно погрозила Витке пальчиком.