Переоценить значение Светкиного порыва было невозможно. Беззаветно преданная девичья душа — что может оказаться бесценнее на свете? (Если конечно ее обладательница свежа и прекрасна собой.) Шпала поник, буквально обовшивел духом! Заметался из стороны в сторону по той простой причине, что не знал, какой мерой оплатить Соколовой за подаренное счастье. Своей безграничной преданностью? Мелко! То же могли бы сделать по отношению к данному объекту сотни. Расцеловать ее, совершить в честь лучшей девушки на свете подобно Гераклу некий великий, героический поступок — морду пьяному набить? Как выразить бесценной, превзошедшей собою всякое воображение спутнице благодарность, признательность, блаженство, ликование, восторг… Словом весь пестрый, толстый букет чувств, овладевших Шпалой, чтобы это равновелико дошло? Что-то требовалось сотворить в ответ непременно решительно и возможно не раз! Однако слов не было, вернее сущие в человеческом языке оказались слишком мелки и пошлы, затерты от чрезмерного употребления. Дерзкие поступки, как-то: избиения ни в чем не повинных прохожих, либо прыжок под автомобиль могли быть истолкованы неадекватно… А состояние любимой девочки внушало опасения. Оставалось единственное малоэффективное средство: Работать тем примитивным инструментом, который был в наличии — набором слов, оказавшимся под рукой. Другим инструментом виктор подпирал обретенное счастье снизу на всякий случай! Чтобы ноги не подкашивались. У Груздя больше и в мыслях не было обретя Светку вновь перечить ей в чем-либо! Первейшей задачей сейчас являлось успокоить юную Жанну Д'Арк до нормального состояния. Если девчонка бегает за парнем и признается ему в любви, можно утверждать — без срыва тут не проканало!
— Светик, не волнуйся, не переживай. Я обещаю писать. Буду весь к твоим услугам… Только это, подумай лапочка. стоит ли брать на себя обязательства? Прикинь! Срок — дышло! Захотят, влепят на всю катушку, не два — три года.
— Ничего смогу ждать пять!
— Ну вот, явный перекос в сознании! Три года с ее данными нереально, а уж пять…
— Дело пахнет червонцем.
— Ты специально врешь мне!
— Поверь…
Она обняла Шпалу неожиданно, начала целовать взасос.
— Я согласна!
— Свет, я буду писать, но имей в виду — у тебя полное право отказаться в любой момент.
— Я согласна сейчас!
Витька даже не понял сразу, что сейчас-то? А догнавшись, долго соображал, как отговорить экстремистку от роковой затеи. В Шпале вдруг проснулся ревнивый муж! Он понимал, насколько данная ипостась глупа, но ничего с собой поделать не мог: ситуация с Ларочкой упрямо повторялась. Ну не способен Витька совершить то, что сия экзальтированная мазохистка предлагает. Воспользоваться неосторожно брошенным обещанием. Возможно, секс и принесет сейчас некую мизерную радость. Но потом перерастет в большую головную боль. Вот такой Шпала оказывается старомодный и щепетильный урод! Дорожит он Светкиным покоем. Душой!