— А еще один где, тот что из центра? — оглядев Бубу, вопросил Султан. Как он был сейчас мерзок Витьке, как мерзки были все окружающие, даже Буба. Как мерзок Шпала был сам себе! И однако же, смятенный, он подался вперед, сознавая полнейшее собственное ничтожество. Иначе разве смог бы Груздь участвовать в этом спектакле? Нет, он не из тех, которые говорят: «Лучше умереть стоя, чем жить на зарплату!» Значит и в Витькином роду свободных наемников, воинов и бандитов затесалась рабская кровь. И вот теперь она проросла! Чем Шпала лучше Хорька? Только тем, что физически сильнее и умеет прилично бить по челюсти. Оказывается, главное — кулаки, а не моральный дух! Никак он не может выработать свое отношение к происходящему, свое мировоззрение. А без него, как без стержня: куда ветер подует, туда и колышешься.
— Садитесь, земели! — Султан приземлил обоих рядом с собой на лавку: Бубу справа, Витьку слева, повесив на их плечи, как на коромысло свои длинные мускулистые руки.
— Ну как, боец, голова после вчерашнего не болит? — обратился к Шпале. И тут же:
— Да, видос у вас… Надо сказать банщику, чтобы подстриг поприлежней. Как думаешь, Петь, должны мои земляки с антеннами ходить?
— Ну, в рот мента!.. — поддержал гармонист.
— И я так думаю! Тащи сюда этого гребанного Гошу, скажи чтобы машинку не забыл. И побыстрей. Передай — Султан ждать не любит.
— Ага, щас сделаем! — ответил Петя и, взяв гармонь под мышку, растворился за сараями.
Прошло около минуты, прежде чем оттуда скачками, жопу в горсть, появился банщик. В свободной руке он сжимал бритвенные принадлежности.
— А что это вы отдыхаете! — вдруг, обращаясь к толпе карантинщиков, возмутился Султан. — Кто за вас армейскую науку постигать будет? Непорядок! Дедами отдохнете. Вот так же, как я вас, молодых воспитывать станете. А сейчас… «Учиться, учиться и учиться!» — как говорил великий Ленин. Где это ваш сержант Кузя, что-то его давно не видно. Эй, сержа-ант, Кузя, греб твою мать! — заорал он во всю глотку.
Поднял палец вверх, призывая всех затихнуть. Прислушался. Тишина долгожданная повисла над частью.
— Сержант…мать, ты куда делся, петух гамбургский! Ну ка, — подозвал патрон к себе из сгрудившейся в курилке толпы двух человек, срочно разыщите мне вашего сержанта, скажите — Султан зовет. Стойте! Скажите, сейчас же не будет здесь, хлебало набью. Дуйте!
Гоша тем временем уже старательно скреб Витькину лысину. Через несколько секунд сержант Кузя — бравый, начальственный, четкий, угодливо изогнулся перед развалившейся на лавке троицей. Видел он, естественно, только Султана.