— Разряд с тебя сняли. Видел?
— Еще бы не видеть. А мне как-то до фонаря.
— Кончай паясничать, Толя. Как ты думаешь, из детских штанишек не пора вылезать, а?
— Может, хватит воспитывать, Сергей Ильич? Образцово-показательного из меня не выйдет все равно.
— А никто и не хочет, чтобы ты херувимчиком был. Думать-то не научился, что ли? Вроде неглупый парень, соображаешь, что к чему. Если о себе не беспокоишься, хоть обо мне как о начальнике участка подумай. Как ты считаешь, сколько я могу тебя выгораживать? Ты в общем-то неплохой парень, но ведь это к делу не пришьешь. Совесть поимей, честное слово.
— А что я? — взъерошился мгновенно Анатолий. — Украл что?
— Не строй из себя ребенка. У нас как в анекдоте: «Ты куда идешь?» «В баню». «А-а, — я-то думал, что ты в баню идешь». Словом, уговаривать больше не буду. Ясно?
— Куда ясней.
— Ну слава богу. Да, не забудь: завтра в три участковое собрание.
— Свободен буду — приду.
— Будешь свободен, ваша вахта с утра. Приехали — диспетчерская.
Любка быстро освоилась на участке. Через несколько дней после появления в Сафинской бригаде она перезнакомилась со всеми. Вскоре они ходили в обнимку со смуглощекой, никогда не унывающей башкирочкой Танзилей, фыркали по углам, задирали невозмутимого Генку, который все так же охотно и часто ел, одновременно косясь на свой любимый журнал «Знание — сила».
Генка Фролов — забавный парень. Год назад, придя на промысел после десятилетки, он заявил тогдашнему старшему инженеру Трояновскому:
— Я решил поработать в нефтяной промышленности.
— Да ну? — будто бы удивился старший инженер.
А Генка, основательно усевшись в кресле, продолжал:
— Решил. Вы знаете, я пришел к такому выводу давно, еще в пятом классе. Нет, не семейная традиция. Отец у меня — полковник в отставке. Брат — капитан-инженер, на Дальнем Востоке сейчас. Мать — элементарная домохозяйка. Меня привлекает некоторая загадочность профессии нефтяника. Возьмите, к примеру, работу металлиста. Он знает, под каким углом затачивается инструмент. Потому что изучил струк-ту-ру металла. Летчик прочно усваивает законы аэродинамики, например, тот предел скорости пикирования, перейдя за который самолет может разрушиться. Да что авиация! Космонавтика идет вперед быстрее, чем та же геология, ибо она подчинена более точным и жестким законам. А вот вы не всегда со стопроцентной уверенностью можете сказать, что в каждой, пробуренной скважине будет нефть.
— Ну-ну!.. — чрезвычайно заинтересованный, подбодрил его Трояновский.
— Так вот, если все это рассматривать с философской точки зрения, то вполне понятно стремление человеческого интеллекта к непознанному, к езде в незнаемое, как сказал поэт, кажется, Маяковский.