— То есть?
— Я получил на три дня пропарочную установку. Начал обработку пятьдесят восьмой скважины. В самый разгар приезжает какая-то группа, старший из них, довольно-таки нахальный ханурик…
— Не ханурик, а кандидат наук Тищенко, — суховато уточнил Азаматов.
— В общем, забрали установку, а взамен прислали корыто на колесах: давление не держит, сифонит изо всех дыр. А ту угнали для каких-то экспериментов.
— Пойми ты, научные исследования…
— Да неужели во всем управлении не нашлось другой установки? Из тридцати-то штук? Смешно! А у меня пятьдесят восьмая скважина — гвоздь программы, ею перекрываем недобор нефти на других скважинах. Нельзя так, в конце концов. Раз установка отдана в мое распоряжение, разрешите ее использовать так, как я считаю нужным.
— Ну-ну… Больше не буду, честное пионерское.
Вот эта запальчивость и внушала Станиславу опасения. Все-таки по-разному воспринимаются идеи, высказываемые солидным, уважаемым человеком, и таким, как Сергей, будь он стократ мозговитей первого. Как-никак, по одежке еще часто встречают.
«Все это хорошо, а отпуск подходит к концу. Надо будет смотаться в редакцию и попросить сюда командировку. Шеф, думаю, не откажет».
Станислав, слегка въедливый по натуре, дотошный во всем, не любил неясностей. Поэтому статьи и корреспонденции делал не торопясь, и должность специального корреспондента пришлась как нельзя кстати. Мало того, решив специализироваться на промышленных проблемах, кроме факультета журналистики заочно окончил индустриальный техникум. Станислав втайне гордился тем, что в журналистской среде слыл «цепким». Были в его послужном списке материалы, которые он вспоминал с гордостью: дело о крупном рацпредложении, присвоенном директором фабрики, история с дорогостоящим экранированным кабелем, уплывавшим «налево». И поэтому с редактором, человеком прямым и ершистым, не очень-то заботящимся о своей карьере, они почти всегда находили общий язык. Станислав был уверен, что начинание Сергея придется редактору по душе.
Слегка удивила Станислава позиция Андрея Осташкова. Даже поверхностный взгляд на взаимоотношения его и Сергея говорил о том, что их связывает крепкая дружба, завуалированная легкой иронией, необидными насмешками и подначками. Андрей так и не высказал определенной точки зрения, несмотря на наскоки Сергея. Казалось, он относится к затее друга с изрядной долей скептицизма. Он ограничился замечаниями насчет неизбежных в новом деле неувязок, посоветовал сколотить вокруг себя сторонников.
— Кто за твоей спиной? — спрашивал он. — Может быть, Азаматов? Пусть будет так. А технический отдел сразу закусит удила. О мастерах бригад подземного ремонта говорить вообще не приходится. Такой гвалт поднимут — держись только. Ну, твой старший оператор — как его, Сафин? — скажет «за», поскольку он тебя любит, кажется; по-моему, он в подземном ремонте разбирается так же, как я в хореографии.