— Когда сменитесь, съешьте, — сказал он ласково.
В пакете оказались бутерброды с повидлом и вобла. Лакомство времен гражданской войны!
Курсанты-часовые любили рассказывать друг другу о манере Ильича подавать при встрече руку. Об этом узнал новый комендант Кремля, бывший член Реввоенсовета 9-й Армии Рудольф Августович Петерсон. Вероятно, он деликатно объяснил Председателю Совнаркома, что устав караульной службы не допускает подобной формы обращения с часовыми. С тех пор Владимир Ильич здоровался с нами кивком головы, заговорщически улыбаясь.
— Несколько раз, — продолжал Артур Карлович, — мне доводилось слушать В. И. Ленина на конгрессе Коминтерна, различных конференциях в Большом театре и в здании Моссовета, где курсанты несли внутреннюю охрану. Страстная вера вождя в победу революции, в силы народа передавалась и нам, комсомольцам и молодым коммунистам, сплачивала нас в борьбе за правое дело.
В беседе с Артуром Карловичем меня не оставляла мысль о том, сколько мужества, воли и бесстрашия хранило сердце юного паренька из дальней латвийской деревни, ринувшегося без оглядки в революционные бури! Он прошел с боями сотни километров дорог до Москвы, оказывался в кипящем водовороте грозных событий.
В столице царил голод, холод, разруха. В отдельных ее районах вспыхивали ожесточенные схватки с контрреволюционерами. Белый террор ковался в тайном логове монархистов, в белогвардейских центрах. Вызов новой власти бросили левые эсеры. После подавления эсеровских выступлений в Москве, Ярославле, Рыбинске широкое распространение получили террористические акты против деятелей партии и Советского государства. Готовились покушения на М. Урицкого, В. Володарского, В. И. Ленина. Антанта снабжала заговорщиков оружием, боеприпасами, обмундированием, деньгами, посылала шпионов в Петроград, Москву, Самару, на Кавказ, в Среднюю Азию.
В обстановке хаоса бесчинствовали анархисты, банды отпетых уголовников, открылись старые притоны, где гнездились воры, мародеры, проститутки, скупщики краденого. Сведения об убийствах и разбоях поступали не только с окраин, но и из центра города. Грабили также музеи, картинные галереи, храмы, вывозя антикварные ценности через почту иностранных посольств и контрабандой.
И через многие тревожные события и невзгоды прошел латышский мальчишка, за спиной которого уже был опыт партизанской борьбы в отряде его отца Карла Яновича в лесах и хуторах Латвии, бои с белоказаками, с местными националистическими бандами айзсаргов — опорой профашистского диктатора Ульманиса.