Вечером он предложил переводчице переодеться в вечернее платье, оставить личное оружие в укромном месте и вместе поужинать в ресторане.
«Все улицы и дворы, — вспоминала Хосефа, — были запружены беженцами с детьми и стариками. На площади в спешном порядке комплектовались команды добровольцев. Они тут же получали оружие и отправлялись к Мотрилю, где продолжались бои. Кое-где на окраинах раздавались одиночные выстрелы и вспыхивали редкие огоньки».
Поужинав, они вернулись в особняк. У парадного подъезда дремал в будке часовой. Пройдя боковым входом, Артур попросил Хосефу задержаться внизу, а сам поднялся наверх. Неожиданно она услыхала голос командира: «Не поднимайтесь сюда! Ждите!» — «Почему?» — не удержалась от вопроса Хосефа. «Сказано, стойте на месте!»
Не в силах побороть любопытство, она достала из тайника пистолет и медленно стала подниматься наверх. Прямо перед собой Хосефа увидела широкую спину Артура, а несколькими ступенями выше двух людей в штатском с нацеленными на Артура револьверами. При появлении переводчицы один из них приказал: «Руки вверх!» Не растерявшись, она упрямо выпалила: «Не подниму».
Наступила пауза, которой не замедлил воспользоваться Артур. Догадываясь, что оба субъекта по-русски не понимают, он тихо проронил: «Поговори еще, отвлеки их».
Хосефа незаметно нащупала под жакетом свой пистолет. В этот момент Артур мгновенно спрыгнул вниз и оказался за поворотом лестничного марша вне обстрела. Хосефа тут же сунула ствол своего пистолета в нос одного из субъектов, стоявшего впереди. Тот отпрянул, едва не свалившись вниз. Второй тоже растерялся и лихорадочно стал искать глазами исчезнувшего Артура. А тот, словно вынырнув из стены, схватил обоих за шиворот, столкнул лбами и обезоружил. Услышав на лестнице шум, появился офицер из штаба с охраной. Вызвали начальника милисианос. Он подобострастно улыбался, извинялся, объяснял, что произошла досадная ошибка — агентам поручалось задержать других лиц, но они перепутали адрес. Однако советник и Спрогис расценили этот инцидент как желание двурушников из полиции выслужиться перед франкистами в случае захвата ими города.
Однажды при встрече Артур Карлович показал мне фотографию. На ней отчетливо видны были развалины какого-то предприятия с уцелевшей заводской трубой. На оборотной стороне снимка надпись, сделанная рукой Спрогиса: «Толедо».
— Как вы думаете, Георгий Осипович, что за развалины изображены на снимке? — спросил меня Спрогис.
— Наверное, большой завод или фабрика, разрушенная германской бомбой в Толедо. На такие развалины мы вдоволь насмотрелись на нашей родной земле в минувшую войну. Знакомый почерк воздушных бандитов.