Все то время, что я провела с закатанными до локтей рукавами, чистя грязную картошку, я не могла перестать думать об Эдварде. Как бы он мне не пугал, должна признать, что он очень красив. Я уставилась на отражение, которое смотрело на меня из окна. Я все еще выгляжу как девчонка, хотя два дня назад кухарка заставила меня покраснеть, сказав, что я наконец-то начинаю округлятся во всех нужных местах.
На прошлой неделе леди Ханна взяла меня с собой в город, чтобы купить подходящее нижнее белье и новую одежду, поскольку я выросла из всего, что у меня есть. Мы так весело проводили время вместе, и она была очень добра ко мне, и даже пригласила меня на обед в новый отель, который открылся на прошлой неделе. Она сказала, что его светлость обещал сводить её сам, но он так занят работой, что до сих пор не удосужился сделать это, так что наш поход должен остаться тайной, и я не должна говорить об этом никому из других слуг, потому что она не хотела, чтобы они расстроились или ревновали. Я поклялась ей, что никому не скажу, и мне было очень приятно, когда со мной обращались как с леди, а не как со служанкой.
Я очень люблю леди Ханну. Она даже начала учить меня играть на пианино. Однажды вечером на прошлой неделе, после того как его светлость удалился на покой, она выпила после ужина три стакана шерри. Она сказала мне, что мечтала о собственной дочери, но ей не суждено было родиться. Затем она сказала, что я для неё как дочь, которую она всегда хотела, но никогда не имела.
Громкий крик пронзил мои грезы. За этим последовал ужасный глухой удар. Я побежала за кухаркой из кухни в холл, откуда доносился шум, и был встречена самым ужасным зрелищем, которое я когда-либо видела. Леди Ханна лежала у подножия парадной лестницы, и из её затылка сочилась огромная лужа крови. На верхней площадке лестницы появился Эдвард.
«Мама!» — крикнул он и побежал вниз так быстро, что я испугалась, как бы он не упал и не приземлился рядом с ней.
Кухарка плакала в передник. Она велела мне сходить за доктором Смитом, но я не могла пошевелиться. Я чувствовала себя так, словно мои ноги приклеились к полу. Не могла оторвать взгляда от темно-красной крови, которая пачкала красивое белое платье леди Ханны; кровь окрашивала мягкий шелк в малиновый цвет. Эдвард склонился над своей матерью, рыдая.
«Элис!» — закричала кухарка.
Наконец я очнулась и побежала так быстро, как только могла. Я обернулась и увидела, что Эдвард смотрит на меня, и я могла бы поклясться, что он улыбается своей ужасной, злой улыбкой. Я побежала искать Альфи, который оседлал лошадь и каретку и повез меня сквозь суровую зимнюю ночь к дому доктора. К тому времени, как мы вернулись с доктором, Эдвард и его светлость отнесли леди Ханну в её спальню. Я никогда не забуду огромную лужу крови, которая растеклась у подножия лестницы: я понятия не имела, что человек может так сильно истекать кровью.