Будто знают: земле холодно. И очень хотят ее согреть.
Будто видят: на земле трудятся люди. И очень хотят осветить им пути.
Им, далеким звездам далеких галактик, радостно и весело отвечают звезды земные: огни гиганта — рудника имени Ленина, прииска имени XXII съезда КПСС, огоньки в палатках геологов, в стойбищах оленеводов, на мачтах рыболовных сейнеров.
Огни Анадыря. Лаврентия. Уэлена. Билибино…
Скоро вспыхнут новые — заработают турбины Амгуэмской ГЭС, стремительно потечет по проводам ток первой на Чукотке атомной станции.
И еще вспыхнет много-много новых ярких огней.
Звезд первой величины.
Звезд новой пятилетки…
А когда просыпается океан…
Когда все дальше и дальше уползает ночь…
Когда чайки особенно неистово пикируют на косяки рыб…
В такие зори искрой, высеченной из солнца, полыхает солнечный пожар.
Самый первый и самый огненный луч, луч счастья, надежд и удачи, синим всполохом отражается в зорких глазах пограничника.
Загорается пятиконечная звезда на зеленой фуражке.
Родная сестра рубиновых звезд Кремля…
Здесь рождается утро Родины.
Здесь ее первый рубеж.
Она, Родина, за спиной.
Могучая и родная. С ясной головой, пламенным сердцем. С добрыми и требовательными материнскими руками.
Она верит пограничнику. Она говорит ему: «Ты отвечаешь за все:
За мирное дыхание Чукотки.
За ясные звезды России.
За Советский Союз».
За проливом — Америка
Через Берингов пролив — Америка.
Когда в Бухте Провидения вторник, там, на Аляске, еще понедельник.
Не удивительно: Америка — страна вчерашнего дня.
Пусть это подтвердит сам американец, корреспондент газеты «Нью-Йорк таймс» Гомер Бигарт. Недавно он побывал на Аляске, в городе Бетеле.
Бигарт долго ходил по немощеным, грязным улицам, смотрел на жалкие лачуги, сделанные из толя и выброшенных морем бревен. В лачугах жили индейцы и эскимосы. Сырой, смрадный воздух стоял над трущобами.
Дотошный корреспондент узнал, что среди местных жителей самый высокий процент больных туберкулезом в Соединенных Штатах. И что детская смертность в пять раз превышает среднюю по стране.
Бигарт посетил рыбоконсервные заводы, открытые всего шесть недель в году. Беседовал с охотниками, горько сетовавшими, что их бесстыдно обманывают торговцы, которым они продают меха.
И везде на него смотрели глаза, полные печали и ненависти.
Обо всем этом Бигарт рассказал в газете.
И я представил себе мистера Бигарта на Советской Чукотке.
Истина познается в сопоставлении.
Он увидел бы, как сказочно преобразилась древняя родина чукчей и эскимосов, ламутов и юкагиров, эвенов и чуванцев.
Там, где в тундре редко можно было встретить даже валкаран — хибару из шкур, натянутых на череп кита…