Там же, в то же время.
Вероника переступила порог, огляделась – и встретилась глазами с бароном, притаившимся за шифоньером. Из-за ширмы, скрывавшей дверь в туалетную комнату, донёсся едва слышный шорох – там тоже кто-то засел.
«…что ж, засада организована на уровне. Добро пожаловать, гости дорогие…»
Корф сделал страшные глаза и стволом пистолета указал на дальний угол комнаты. Вероника едва удержалась, чтобы не кивнуть в ответ, и повернулась к Геннадию, осторожно поднимающемуся по лестнице.
– Ну, что вы там копаетесь? Извольте поторопиться, мне необходимо вернуться в Париж до темноты!
– Перетолчешься! – окрысился он в ответ. – Закрой рот и молись, чтобы живой отсюда выйти. Будешь хорошо себя вести – глядишь, и получится…
Он вошёл в комнату, и Вероника, шестым чувством уловив, что произойдёт дальше, метнулась в сторону, освобождая Корфу траекторию для броска.
Алиса считала про себя: «десять… девять… восемь… семь…» На счёт «три» в соседней комнате раздался грохот, испуганный вопль и ещё один крик, грозный, зычный: «Стой, прохвост! Бросай оружие»!
Девушка толчком ноги распахнула дверь и ворвалась в комнату, сразу уходя от дверного проёма влево – в точности, как инструктировал её барон. О том, что барон добавил: «но лучше всего сиди в комнате, и не высовывайся…» она предпочла не вспоминать.
Одного взгляда хватило, чтобы оценить обстановку – похоже, схватка закончилась, так и не начавшись. В дальнем углу замерла, сжавшись в комочек, Вероника Клеймёнова – ладони прижаты к щекам, огромные глаза сочатся страхом. Японская бамбуковая с рисовой бумагой, ширма, недавно украшавшая спальню, валяется на полу, жестоко изломанная, и в её руинах кто-то копошится. Корф с воинственным видом стоит над этой инсталляцией, поигрывая тростью. Недовольно покосившись на револьвер в руке Алисы, он сделал успокоительный жест.
– Уберите от греха, мадмуазель, не дай Бог, выстрелит. Этот господин… – он пренебрежительно ткнул носком ботинка в бамбуковую стойку, – уже не опасен.
Алиса послушно засунула оружие за поясок, перетягивающий блузку. Всё ясно: Корф дал Клеймёновой войти в комнату, а сам бросился на шедшего за ней следом Войтюка. Тот, будучи почти на голову ниже и куда легче статного кавалергарда, при столкновении не устоял: отлетел к стоящей у дальней стены постели, снес по дороге легковесное изделие японских мастеров – и, словно кролик в силках, запутался в его обломках. Пистолет, чёрный, матово поблёскивающий, с длинным глушителем, сиротливо валялся на полу шагах в трёх от владельца.
– Что там у вас происходит? – раздалось снизу. – Ген, ты цел? Что-нибудь нашли?