Сесили открыла первую книгу, и Алан увидел, что это были не книги, а фотоальбомы. Замерев, он наблюдал, как она перелистывает страницы и отшвыривает альбом за альбомом. Наконец в четвертом по счету она нашла то, что искала. Раскрыв рот от удивления, она уставилась на высохшую, пожелтевшую от времени страничку, а потом подняла глаза на Алана.
— Не понимаю, — произнесла она, снова переводя взгляд на потускневшую черно-белую фотографию, приляпанную к альбомной странице жирным засохшим клеем.
Поверху шла надпись: «Сесили три года. Второе августа 1951 года». На снимке ее отец, умерший десять лет назад, тогда еще совсем молодой, улыбался и протягивал бутылку пива другому молодому мужчине, высокому блондину, одетому как работник на бензоколонке.
— Ничего не понимаю. — Она подтолкнула альбом к Алану. — Вы ни капли не изменились. Вы даже одеты точно так же.
— А роза сохранилась?
Она подошла к деревянному шкафу и вытащила тонкую книгу в твердой обложке из серии «Мои первые книжки». Она открыла ее и показала ему высушенный, расплющенный цветок.
— Так вы ничего не придумали? — ошарашенно сказала она. — Это правда. Вы все поставили на карту, чтобы найти меня, потому что нам суждено быть вместе, и ничто, даже время, не может нас разлучить.
Алан кивнул. Похоже на реплику из «Любви, победившей время».
— Сукин сын!
Алан подпрыгнул. Такого поворота сюжета он не помнил.
— Простите?
— Сукин ты сын!
— Но… но в чем дело?
Она встала и начала мерять шагами комнату.
— Ты, значит, тот единственный? Это ты мистер совершенство, мистер «любовь до гроба»? Заботливый, любящий, потрясающий в постели? И ты решил объявиться именно сейчас? Отлично, просто отлично!
— Что-то не так? — спросил Алан.
— Что-то не так? — переспросила она. — Он еще спрашивает, что не так. Я скажу тебе, что не так. Месяц назад я вышла замуж, понимаешь, кретин!
— Ты замужем?
— Еще раз повторить?
— Но ты не можешь быть замужем. Мы должны были найти наше счастье в определенной точке пространства, которая всегда существовала и всегда будет существовать. А теперь все пошло прахом.
— Столько лет… столько лет! Одни школьные годы чего стоят — сущий ад. У меня у единственной из нашего класса не было парня, чтобы пойти с ним на выпускной. Где ты был тогда, а? Когда я сидела дома одна, с опухшими от слез глазами? Этими долгими субботними вечерами, когда я по три раза кряду мыла голову, чтобы убить время? Или еще того хуже, когда я работала в баре «У Гастингса» и подавала выпивку заезжим торговым агентам, изображавшим из себя холостяков? Почему тебя не было рядом, когда я так нуждалась в тебе?