Вечером жена стала укладывать Маленького спать. Она приготовила ему постель на веранде и, перед тем как раздевать Маленького, зажгла свет — сперва бра над постелью, потом плафончик под потолком. Плафончик сделан из вощеной бумаги и расписан красными и синими цветочками. Маленький не спускал глаз с плафончика и наконец выговорил почти благоговейно:
— Красиво.
Душа его жаждала Прекрасного. Он получал удовольствие от того, что смотрел на плафончик. Но было во всем этом и затруднение. Ему нравился не только плафончик, но и двурогие бра в колпачках, покрытых просвечивающей плетенкой в клеточку.
Однако Маленькому нужно спать, а не развлекаться. И жена потушила плафончик.
— Довольно тебе этого огонька, — сказала она, кивнув на бра. — Спать надо.
Маленький трезво оценил сделанную декларацию и, отказываясь от мелочной фронды, сказал с полным самообладанием:
— Да. Сегодня мне довольно. А завтра зажги мне вон тот.
Он указал на плафончик, спеша обеспечить себе светлое завтра. Пусть Большие откладывают на завтра пищу — он заготовляет впрок Прекрасное.
И ты прав, Маленький. Я с тобой заодно. Я пойду к письменному столу и постараюсь поработать за тебя. Я постараюсь, чтобы то, что я делаю, тоже стало частицей Прекрасного. А ты спи. Завтра ты проснешься иным, чем был сегодня. Пусть и сны работают на тебя. Их выткут для тебя красным и синим, как цветы плафончика. Это сделают Добрые Феи и Добрые Волшебники.
Может случиться, что кто-нибудь из трезвых умников скажет тебе, что Добрых Фей и Добрых Волшебников не существует. Не верь, пожалуйста. Они существуют, и они привели тебя в мой дом. Спасибо им. И спасибо тебе за четыре часа, подаренные мне сегодня. Они принесли мне много нового, интересного, важного — много мыслей и сердечных движений, которые мне необходимы, потому что я ведь тоже готовлюсь в Добрые Волшебники.
Еще одна небольшая история у постели засыпающего.
На краю буфета, который сутуло громоздится на веранде, стояла на высоконьких Ногах Птичка-Невеличка. Она китайского происхождения и сделана из мягких синелек. Она пестра и ярка. На коричневой головке ее с оранжевым зашейком и таким же клювом — розовый двурогий хохолок. Грудка у нее желтая, спинка палевая, крылышки красно-бурые. В длинном изогнутом книзу хвосте — и серое, и голубое, и двух оттенков зеленое, и двух оттенков розовое.
Это многоцветное чудо антиприроды стояло на двух буреньких проволочных лапках и смотрело вниз своими глазками-бусинками на лежащего в постели Маленького. Маленький в свою очередь не сводил с нее восторженных глаз. Он протягивал к ней зовущие руки. Он жаждал ее.