Она дружелюбно посмотрела на него и спокойно сказала:
— Черт меня возьми, если бы я знала, мистер Мейсон, но если я ввязываюсь в драку, то не сдаюсь. Вы открыли свои карты, а у меня свои козыри. Сколько раз мне придется шельмовать, я не знаю, но уж будьте уверены, я сделаю это.
— И вы действительно собираетесь преследовать мужа в судебном порядке, обвиняя его в двоеженстве?
— Мистер Мейсон, если бы это было даже последним моим делом на земле, я все равно подала бы в суд на моего мужа за двоеженство. Я готова идти до конца.
— Раз начав нечто подобное, вы не остановитесь.
— А кто собирается останавливаться?! — Ее глаза сверкали. — Мистер Мейсон, не будете ли вы так любезны рассказать моему мужу о том, что мужчина находит в женщине отражение своих собственных мыслей? Мейсон, мои когти будут очень и очень остры.
— А разве не вы заставили своего мужа поверить в то, что оформили развод? — спросил Мейсон.
— Я не несу ответственности за то, во что верит мой муж.
— Но вы же сказали ему, что оформляете развод, не так ли?
— Мистер Мейсон, женщина очень часто говорит мужчине много всяких вещей, когда хочет вновь пробудить в нем страсть, любовь, уважение к ней. В своем порыве она может заявить, что собирается покончить жизнь самоубийством, пригрозить всем, чем угодно, заявить все, что хочет, пообещать все, что пожелает.
— При таких условиях, — сказал Мейсон, — я боюсь, что вы влетите своему мужу в копеечку.
— Я тоже боюсь, что это будет так.
— Но не совсем так, как вы рассчитываете, — заметил Мейсон.
— Что вы имеете в виду?
Мейсон посмотрел ей прямо в глаза.
— Я имею в виду, что я тоже неплохой драчун. Я намерен рано или поздно узнать каждый ваш шаг с того момента, как вы покинули мужа. Мы все о вас узнаем, мы узнаем…
Она лукаво усмехнулась.
— Мистер Мейсон, мне безразлично, сколько частных сыщиков вы наймете. Все равно вы не узнаете все о том, чем я занималась последние шесть месяцев. И даже если я превратила свою спальню в ночлежку, я подам на мужа в суд за двоеженство. Я достаточно умна, чтобы знать это, Мейсон, а вам-то сам бог велел. А теперь, Мейсон, прошу извинить меня. Мне нужно заниматься другими делами. И я бы не хотела, чтобы вы о них знали. Всего хорошего, мистер Мейсон.
Мейсон поднялся. Она проводила его до двери.
— Жалко, что вы не мой адвокат, а Эдварда. Ну, теперь уж ничего не поделаешь. Чувствую, что вы доставите мне немало беспокойства.
— А я почему-то уверен, что вы мне доставите немало трудных минут.
Ее глаза вдруг вспыхнули от волнения.
— Вы чертовски правы, Мейсон, я уж постараюсь. — И с этими словами она закрыла за адвокатом дверь.