Кампьену показалось, что в полумраке палаты блеснули белками глаза Люка, завороженно слушавшего рассказ приятеля Клайти.
— Она шла по тротуару, — заметно ослабевшим голосом продолжал он. — Лица ее я не видел, но, судя по походке, она была довольно старая и толстая, хотя и очень сильно закутанная. Капитан вышел ей навстречу и сразу с ней заговорил, как будто они были знакомы. Они стояли и разговаривали минут десять. Мне показалось, они спорят. Капитан очень махал руками — тут Лоренс чуть не наполовину высунулся из-за ограды, вытянул шею, как аист. Пытался, видимо, расслышать, что они говорят. По-моему, все равно не расслышал бы, хотя бы они и кричали. Наконец женщина повернулась и двинулась прямо на нас. Во всяком случае, мне так показалось. Но она пошла через Барроу-креснт на другую сторону Эйпрон-стрит и скрылась под аркой, ведущей в конюшни. Капитан вернулся домой, следом за ним проследовал Лоренс. Я все это видел, потому что не двигался с места, пока все не ушли.
Чарли Люк почесал в затылке.
— Судя по всему, это и в самом деле был капитан, и он ждал эту женщину. Жаль, что ты не разглядел ее. Ты уверен, что она свернула в переулок, где конюшни?
— Уверен. Я наблюдал за ней. Переулок выходит прямо на Барроу-роуд.
— А гробовщик? Ты уверен, что они не вернулись назад?
— Как же они могли вернуться? Через двор аптеки на ту сторону выхода нет. А от парадного входа я стоял шагах в десяти.
— Что же было дальше?
Майк откинулся глубже на подушки, и сестра уже хотела было прервать разговор, но он собрался с силами и, волнуясь, продолжал:
— Дальше я пошел в конюшенный сарай. Под боковой дверью похоронного бюро виднелась полоска света. Я знал, что у них в гостях родственник. Я тихонько проскользнул мимо, чтобы он меня не услышал. Мотоцикл был на месте. Я закрыл за собой дверь и чиркнул спичку. Фонарика у меня с собой не было.
— Ты никого больше не заметил?
— Нет, внизу в сарае никого не было. Мне послышался наверху какой-то шорох. Кажется, я что-то сказал, точно не помню. Но больше никаких звуков не было, и я подумал, что это, наверное, лошади в конюшне, за соседней дверью. Сесть было не на что, кирпичный пол намок от сырости. И я решил подняться наверх. Я очень устал, и надо было все хорошенько обдумать. У меня в кармане оставался всего один шиллинг до получки. — Лоб его под повязкой сморщился. — Но это уж другая проблема, — сказал он и улыбнулся удивительно располагающей улыбкой. — Об этом буду думать потом. Ну так вот, чиркнул я спичкой, опустил ее вниз, чтобы она разгорелась, и стал подниматься по лестнице. А дальше я ничего не помню. Наверное, кто-то саданул меня по голове. Интересно кто?