– Я слушаю. – Росс скрестил руки на груди. Он стойко выдерживает тяжёлый взгляд полковника, чем сильно удивляет. Не многие так могут.
Покашляв в кулак и тем самым чуть разрядив обстановку, Леонид Юрьевич рассказал:
– Ты ещё слишком молод, чтобы попасть под расстрельную статью, но это не убережёт тебя от лагеря. Только представь, барак на пятьдесят человек, в котором живет две сотни, везде вши, холод и голод. Хочешь жрать, тогда выполняй норму, а норму постепенно увеличивают, чтобы ты работал на износ. Помыться в тёплой воде получится только летом и только если ты сможешь силой отстоять это право у таких же, как ты. За убийство четырех человек светит не меньше двадцати лет. Миша, тебе нравится подобный расклад?
– Вы приехали мне страшные истории рассказывать или делать предложение? – спросил в ответ Росс, чем вызвал очередной удивленный взгляд полковника.
– Мне нравится твой характер, Миша, – сказал Брот. – Твоя невозмутимость не вяжется с возрастом, жизнь закалила… Я предлагаю тебе стать кадетом моего училища. Мои выпускники не бравируют формой, их задача до конца жизни оставаться в тени. Работа разведчика опасна, трудна, и от того еще более почётна. Ты станешь диверсантом и будешь отправлен за линию фронта для свершения мести в тылу врага.
Достав из кармана несколько фотокарточек, он положил их перед Михаилом. С них на парня смотрели лица в военной форме офицеров третьего рейха.
– Первый – Густав Йонс, бригадный генерал и заместитель рейхскомиссара Остланда. Остландом фашисты называют оккупированную Прибалтику и Белоруссию. На его счету несколько сотен тысяч смертей наших соотечественников. Второй – Курт Матезиус, комендант концентрационного лагеря Дора-Миттельбау, из его лагеря ежедневно выезжают грузовики, набитые телами замученных им людей. Как ты считаешь, кто из них больше заслуживает смерти? Фашистские палачи или озлобленный инвалид, утративший последние черты человечности?
– А разве есть разница? – грустно усмехнулся Миша. – У всех этих людей есть кое-что общее, их вина доказана. Смерть – единственное достойное наказание.
– Вот только до этих людей, – палец полковника постучал по лежащим на столе фотографиям, – ты никогда не дотянешься. Конечно, если я тебе не помогу. Ты готов стать кадетом моего училища, активно заниматься подготовкой и в дальнейшем истреблять врагов нашей Родины?
Вместо ответа Михаил встал и протянул ладонь для рукопожатия:
– Я готов на сделку…
* * *
– Десять лет назад я обманул Глеба Воронова, – Росс, сам не зная зачем, решил поделиться частью своего прошлого с Элизабет.