— Я не страшусь ни человека, ни монгола, но об этих Костяных Головах даже думать не хочется, — пробормотал он.
Позади них по-прежнему стрекотали зеленые боевые вертолеты. Однако никаких агрессивных намерений они не проявляли, просто осуществляли патрулирование.
— А голос у Костяных Голов, — продолжал Байяр, — такой скрипучий, будто высохшие овечьи кости трутся друг о друга.
— Да?
— Они разговаривают с нами через серебряное устройство.
— Больше не разговаривают, — вмешался Казархан.
— Но оно же еще у тебя?
— Да.
— Так почему же ты не поговоришь с ними и не потребуешь исполнения желаний?
— Потому что я гордый человек, а из-за них мне пришлось краснеть перед своей ордой. Теперь мое единственное желание — крушить их черепа!
— Мог бы просто поговорить, дорога дальняя.
Какое-то время Казар молча обдумывал это предложение. Затем, сунув руку за пазуху, извлек серебряное устройство. Помятое и сплющенное, оно мало напоминало то, каким было недавно.
— Я плюю на Костяные Головы, спустившиеся с Красной планеты, и на все, что у них есть, — с этими словами Казар беззаботно швырнул устройство через плечо.
Байяр обернулся, чтобы увидеть, куда оно упадет. Чья-то рука взметнулась вверх и поймала блеснувший в лучах солнца предмет.
— Что это упало прямо с неба? — послышался взволнованный голос лысого Оджи.
— Устройство Костяных Голов. Наш хан выбросил его, как проклятое, — предупредил Байяр.
— Мне нельзя его подержать?
Байяр взглянул на Казархана. Тот кивнул.
— Я даю свое разрешение.
— Подержи! — крикнул Байяр и, понизив голос, обиженно пробормотал: — Я и сам хотел бы на него посмотреть.
Казар ничего не ответил, он продолжал смотреть прямо перед собой.
Спустя несколько минут позади вдруг громко заржали лошади. Все обернулись. Вверх поднялись клубы черного дыма и огня. Кто-то закричал, испуганно и пронзительно.
— Смотрите, Оджи! Он горит!
И действительно, Оджи подпрыгивал на седле, охваченный каким-то странным голубоватым пламенем. Кожа его чернела и съеживалась.
Развернув коня, Казар закричал:
— Дорогу мне!
Расталкивая плотно идущую колонну, он пробился к тому месту, где в предсмертной агонии бился на горящем седле несчастный Оджи.
Казар удержал мечущегося жеребца и ударом ноги сбросил Оджи на землю. Горящий монгол упал, перевернулся и скатился вниз. Даже грохнувшись на камни, он не издал ни единого звука.
Угрюмый Казархан вернулся на свое место во главе колонны.
— Оджи умер, но убить-то Костяные Головы хотели тебя, — сказал Байяр.
Казар только оскалил зубы и заворчал, отчего нос у него смешно наморщился.
Байяр обернулся назад.