Глаза Инелуки вылезли из орбит, но Хакатри бросил на него короткий взгляд, и младший брат снова промолчал.
– Вашему сыну пришлось принимать трудное, отчаянное решение, с'хью Эназаши, – сказал мой господин. – Он, как и я, позволил совести руководить своими поступками. И я уверен, что вы поступите так же.
– В каком смысле? – прищурившись, спросил повелитель Мезуту'а.
Хакатри пошел к помосту. Каждый шаг был медленным и трудным, и все увидели у него на лице капли пота. Инелуки отвернулся, от стыда или сочувствия – я не знал. Наконец Хакатри добрался до первой ступеньки, ведущей на помост, на небольшом расстоянии от ног лорда Эназаши. Он покачнулся, словно падая, но, когда Йизаши протянул руку, чтобы ему помочь, мой господин просто отмахнулся.
Хакатри с тихими стонами боли, хотя он изо всех сил старался себя сдерживать, опустился сначала на одно колено, потом на второе. По его щекам начал стекать пот, когда он наклонился к ступеньке. Это было душераздирающее зрелище, словно мы смотрели на огромного зверя, пронзенного множеством стрел, которые наконец его убили. С последним сдавленным стоном лорд Хакатри опустился перед Эназаши на колени. Когда он заговорил, понять его слова было трудно, такой сильной стала боль.
– Я… в вашей власти, лорд Эназаши. Мы все вышли из… Сада, из чего следует, что мы должны чтить то общее, что в нас есть. Я причинил… вам вред. Если вы решите забрать мою… жизнь за преступление… против вас… она ваша.
Я находился в таком ужасе от страданий моего господина, что не заметил взгляда лорда Эназаши, глаза которого покраснели от слез.
– Кто-нибудь, помогите лорду Хакатри вернуться на место, – голос Эназаши звучал глухо и неровно, как у моего господина. – Клянусь Садом, из которого мы все пришли, вы прощены, сын Дома Ежегодного Танца. Вы прощены.
Часть четвертая
Серые земли
– Всего несколько лун назад ваш брат отказывался вернуться в Асу'а, – сказал я Хакатри, – и вы назвали его упрямым. А теперь Инелуки возвращается, а вы – нет. – Я никогда так не разговаривал с моим господином, но я за него боялся. – Я не понимаю, милорд.
– Ты считаешь, что мне следует вернуться домой? – резко спросил он. – Но к чему? К жизни, которую едва ли назовешь жизнью? Я кричу в моих снах, наполненных болью, и никто в доме не сможет спать. Я не могу обнять жену, потому что боль слишком сильна, а мой ребенок… – Я никогда не видел Хакатри в таком отчаянии. – Ты знаешь, что Брисейю сказала во время нашего разговора через Свидетеля? Ликимейя хочет знать, когда вернется ее настоящий отец. Моя собственная дочь больше меня не узнает, так я изменился из-за проклятия драконьей крови, а ты хочешь, чтобы я вернулся в Асу'а! – Он стиснул зубы не только от боли, но и от гнева. – Неужели теперь и ты отвернешься от меня, Памон?