Казалось, Миша сообщил все, что мог, но Марин почему-то его не отпускал, задавал новые и новые, не значащие, на взгляд Николаевой, вопросы. И только когда в дверях появился оперативник Костя и Марин быстро поднялся, приглашая жестом с собой Николаеву, она поняла, что следователь специально затягивал время по одному ему ведомой причине.
— Бабушка божится, что Миша всю ночь был дома, — начал Костя, едва прошли в другой кабинет. — Куртка Савина, чистенькая, висела в ванной. А с брюками — ситуация как в кино.
— Не нашлись? — нетерпеливо перебил Марин.
— Вначале не нашли. Уходить было стали. И сам не знаю, что дернуло меня вернуться. Смотрю — одна брючина на стуле, с которого бабулька не вставала, пока мы в квартире находились. Ноги, все повторяла, болят. А вторую она из-за пазухи достает. Увидела меня — обратно туда ее… Пополам разорвала брюки. Решила, видимо, выбросить, да не успела. А брюки — крепкие.
— И куртку, и брюки — немедленно на экспертизу, на предмет обнаружения крови убитого…
Савина задержали по подозрению в преступлении.
Минут десять — пятнадцать спустя к следователю заглянул участковый инспектор А. Мушкин. Посоветовал поговорить с Алексеем Артамоновым из дома восемь по Северному проспекту. Он водится с подростками, пользуется у них авторитетом, и, возможно, те что-нибудь сообщили ему такое, о чем не сказали следствию. Правда, три года назад Артамонов был осужден за разбой. С приятелем напали на прохожего, отняли бутылку вина. Артамонов орудовал цепью, приятель — шилом. Но освободили его досрочно — за примерное поведение. И с тех пор ни в чем предосудительном замечен не был.
— Рад помочь, но я уже говорил старшему лейтенанту, — Артамонов огорченно развел руками, — ни о чем, к сожалению, не осведомлен. Да намек бы только услышал — сам бы примчался. Что я, не понимаю?.. Весь район наш об этом убийстве говорит…
Не успел уйти — Марину позвонил дежурный по 36-му отделению. Просится-де к нему Савин, утверждает, что должен сообщить что-то важное.
— Парень… Эта, — с волнением в голосе произнес Миша, — прошел сейчас со старшим лейтенантом мимо «аквариума», где меня держат… Тот, ночью который… Кулак мне сейчас из-за спины показал.
— Во что одет парень? — в свою очередь волнуясь, сам не зная почему, переспросил Марин.
— В коричневую шубу.
Съездили за Артамоновым.
— Простите, — пожал он с обиженным видом плечами, едва появившись на пороге. — Я же сказал — ничего не знаю. Свое время не жалко — мое пожалейте.
Аккуратная короткая прическа. Никаких излишеств в одежде, на которые так бывает падок кое-кто из молодежи, любой ценой добывая модную вещь. Смотрит на следователей прямо, твердо. Держится спокойно, с чувством собственного достоинства.