Для Бодрийяра символический обмен — более предпочтительная перспектива, нежели современное общество, слишком примитивное для теоретика. Соблазнительность предпочтительной альтернативы он увидел в том, что она лучше соответствует зарождающемуся чувству, которое позднее он назовет постмодернизмом.
Умберто Эко считает, что мир неотелевидения повернут к самому себе, для реального мира в нем вообще не остается места. Жан Бодрийяр аналогичным образом описывает медиакультуру как культуру потребительскую, определяемую «эффектом ужасающей самореферентности», однако он пошел значительно дальше Эко в анализе последствий этого явления.
В 1980-е годы в работе «Симуляции» он пришел к выводу, что в современном обществе доминирует не производство, а средства массовой информации, кибернетические модели и вычислительные системы, компьютеры, информационные процессоры, развлечения и индустрия знаний. Следствием появления этих систем стал настоящий знаковый взрыв. Можно сказать, что мы перешли из общества, в котором доминирует производство, в общество, где господствуют коды (знаки) производства. Цель изменилась: раньше речь шла об эксплуатации и прибыли, сегодня доминируют знаки и производящие их системы. Если раньше эти знаки отражали нечто реальное, то теперь они соотносятся с чем-то немногим большим, чем они сами. Иными словами, знаки стали саморефлексирующимися. Нам сегодня уже трудно различить, где реальность, а где просто знак. Граница между знаком и реальностью более не существует. Это и характерно для постмодернистского мира, в отличие от мира Модерна, в котором происходили другие взрывы — производительные системы, товары, технологии и т.д.
Бодрийяр полагает, что для постмодернистского мира характерно наличие симуляций. Он писал: «Мы живем в эпоху симуляций».
Процесс симуляций приводит к возникновению симулакры (репродукции объектов или событий). В результате очень трудно отличить реальное от тех вещей, которые симулируют реальность. Например, Бодрийяр говорит о «проникновении телевидения в жизнь и проникновении жизни в телевидение».
В конце концов симуляции реального начинают преобладать. Мы со всех сторон окружены этими симуляциями, образующими замкнутый круг, циркулярную систему, не имеющую ни начала, ни конца. Современные СМИ более уже не нуждаются в прямой связи с реальностью, мы переживаем ситуацию, в которой, по Бодрийяру, образ «не имеет отношения к какой-либо реальности вообще: он есть свой собственный чистый симулакр».
Исследования Бодрийяра, таким образом, выходят далеко за простое изучение последствия господства СМИ. Он рассмотрел культурные феномены с разных сторон нынешнего существования. Черты современной жизни, такие, как мода, дизайн окружающей среды, опросы общественного мнения, тематические парки, телекоммуникации и компьютеры, — все это манифестации нового блистательного режима симуляций. Хотя он употребляет этот термин в разных смыслах, в целом он всегда относится к обобщенной сфере репродуцирования, образов, репрезентаций и моделей.