.
Одним из парадоксов в работах Бодрийяра является утверждение о том, что, хотя симуляции и освобождены от любой референтности по отношению к реальности, они играют важную роль в нашей жизни. Они могут быть оторванными от реальности, но последствия их вполне реальны. В течение одного дня мы можем несколько раз оказаться в плену симуляций. Например, мы можем расстроиться из-за просмотренного фильма, разочароваться в людях и их природе после просмотра новостей по телевизору, вновь поверить в добро, перечитывая роман, почувствовать жажду, посмотрев на рекламу пива, проголосовать за политика, ратующего за справедливость, и т.д. Таким образом, образы не просто пересекаются с реальностью, они часто предшествуют ей, замещают ее, поглощают ее и даже создают ее. Реальность превращается в последствие «репрезентации».
В одной из своих последних работ — «Америка», написанной после посещения США, Бодрийяр подчеркнул, что там он «искал завершенную форму катастрофы».
И эту катастрофу он там нашел. У него нет надежд, связанных с революцией, какие были у Маркса. Он не видит даже возможности реформировать общество, как надеялся Дюркгейм. Мы обречены жить среди симуляций и гиперреальности. Он пишет в «Америке»:
«Все обречено на то, чтобы вновь появиться в виде симуляции. Пейзажи как фотографии, женщины как сексуальные объекты, мысли как текст, терроризм как мода и СМИ. Как представляется, вещи существуют только в силу своей странной судьбы. И вы начинаете думать, не является ли сам мир вокруг нас всего лишь рекламной копией какого-то другого мира».
И в другом месте:
«Физическая красота только и создается с помощью пластической хирургии, красота городов — с помощью ландшафтного дизайна, мнение — с помощью манипуляций опросами общественного мнения... и теперь, с появлением генной инженерии, приходит время пластической хирургии для всех людей».
Хотя в работах Бодрийяра и присутствуют смутные альтернативы типа символического обмена, он, как правило, старается не определять собственные ценности и политическую программу. Об этом остается только догадываться.
Неомарксистский постмодернизм: Фредерик Джемесон. Как было показано выше, типичной чертой постмодернизма является дизъюнкция между Модерном и Постмодерном. Тем не менее некоторые постмодернисты, хотя и признают важные различия между эпохами, видят и определенную преемственность между ними. Наиболее известным примером такого подхода является эссе Фредерика Джемесона «Постмодернизм или культурная логика позднего капитализма» (1984), а также книга под тем же названием, опубликованная в 1991 г.