Но вернемся на обочину ночного шоссе Москва — Ростов. Что же заставило Василису, оставшуюся в кабине «КамАЗа», так пугающе громко, так пронзительно вскрикнуть?
Случилось вот что. Когда Федор с водительскими документами пошел к мотоциклу, Василиса услышала тяжелый скрип гравия. Кто-то обходил «КамАЗ» справа, со стороны кювета. Вбок, в темноту, отлетел тусклый светлячок отщелкнутого пальцем окурка. Мелко подрагивавший на малых оборотах грузовик качнулся под весом вспрыгнувшего на подножку амбала. Дверца резко отпахнулась, и Василиса, сердце которой билось, как рыба об лед, увидела жуткую, черную, почти лишенную человеческих черт голову, дико вытаращенные, взблескивавшие от вспышек мигалки глаза, чужие, не сулящие ей ничего хорошего. Вот тогда-то и выкрикнула она, резко выбросив свою согнутую в колене, напряженно подтянутую к животу правую ударную ногу! Голова в трикотажном капюшоне с хрястом отмотнулась. Мертвенно взблеснул вылетевший из руки неизвестного нож, и через мгновение нечто увесистое, утробно взмыкнув, рухнуло с высоты подножки наземь.
И понеслось, понеслось, как любил говаривать ее незабвенный старпом Тарас Григорьевич Гопа!
Позади «КамАЗа» что-то ухнуло, хлопнул выстрел, другой! Краем глаза Василиса успела заметить, как полуобернувшийся к ней Федор, в руке которого были уже не водительские права, а пистолет, кривя рот, крикнул ей:
— Берегись!
И тотчас что-то погибельно узкое, режущее перехватило ей со спины горло, пресекло дыхание, запрокинуло на руль «КамАЗа».
— Ах, это ты, сучка?! — прошипел сквозь зубы накинувший Василисе на шею удавку тип, и она увидела над собой заломленную на затылок милицейскую фуражку, перекошенное злобой лицо и густые, сросшиеся на переносице брови.
«Капитан Алфеев?!» — успела удивиться застигнутая врасплох пассажирка «ферейновского» фургона. В следующее мгновение Василиса вынула из-за пояса джинсов засунутый туда полминуты назад «тетешник» и, уже почти теряя сознание, выстрелила в потный, озаряемый мертвенными синими вспышками лоб…
Очнувшись, она увидела над собой залитое кровью, встревоженное лицо человека, на которого ее магнетический ведьмовской взгляд ни разу за весь день не произвел ни малейшего впечатления. Склонившийся над Василисой водитель «КамАЗа» так неравнодушно и пристально смотрел ей в глаза, что она испуганно зажмурилась.
— Ну, слава Богу, жива! — облегченно вздохнул Федор.
За те считанные минуты, в течение которых Любовь Ивановна была без сознания, обстановка на месте дорожного происшествия кардинальным образом изменилась. Из подъехавшего рефрижератора выпрыгивали крепкие, в черных комбинезонах, парни с короткоствольными автоматами в руках. Вдоль «КамАЗа» лицами вниз лежали четверо бандюков, трое из которых были в милицейской форме. Еще один, пятый, с дырой во лбу, оскалив тускло светившиеся металлические зубы, пускал кровавые пузыри рядом с передним колесом грузовика.