– Хотелось бы знать, за что ее вышибли из колледжа, – заметил Карл.
– И мне, – поддержала Аннабель.
– О Боже, пусть это будет проституция, – взмолился Кот.
– Это не та работа, от которой можно отказаться, – ответил Джек уже с немалой долей раздражения.
Они стояли в центральном коридоре напротив друг друга, опершись о стены, и глядели друг другу в лицо.
– Но почему нет?
Джек задумался, затем сформулировал:
– Чтобы понять, сначала придется поверить.
Девушка отвернулась, но тут же снова посмотрела на Джека.
– Вы же сами знаете, поверить в такое трудно.
Боже ж ты мой! Джек внезапно понял: а она-то верит! Взаправду верит.
Или очень хорошо старается.
– Кстати, а кто навел вас на нашу Команду? – осведомился он.
Она улыбнулась.
– Старый друг нашей семьи владеет еженедельной газетой, освещавшей вашу последнюю, э-э, работу. Я приехала в этот городишко… да, простите, как он называется?
– Брэдшоу, Индиана.
– Да, Брэдшоу. Я попала туда через два дня после вас, – хмурясь, сообщила она. – Но никто уже не захотел говорить со мной. Однако я раздобыла ваш адрес.
– Вам повезло с опозданием.
– Я слышала, у вас были проблемы.
– Были, – отпив, согласился Джек.
– Кто-то пострадал?
– Семеро.
– И как пострадали?
– Умерли. Семь трупов.
Она побледнела:
– Да вы шутите! Не может быть.
Джек не ответил, только посмотрел. Повисло молчание. Похоже, бедную девицу наконец проняло.
– …Позвольте дать вам один маленький совет, – предложил Джек.
– Какой же?
– Отнеситесь всерьез. Это все – оно настоящее.
Они снова замолчали.
– …Я и не знаю, что тут сказать. И сделать, – призналась девушка.
Джек выпрямился, расправил плечи. Всё, пока кончать с унынием.
– Я знаю, что вы можете сделать. Я расскажу, что вы могли бы напечатать, хотя и сомневаюсь в том, что вы это хоть где-нибудь сумеете напечатать.
Он опустошил свой стакан и поставил на ковер.
– Блокнот у вас с собой?
– У меня диктофон.
Она покопалась в сумочке и вытащила приборчик.
– Ну и чудно, – заметил он, ухмыльнулся, вставил посреди ухмылки сигарету и закурил. – Я вам устрою тур по нашему житью-бытью.
Она робко улыбнулась, повела рукой.
– Такой большой дом. Сколько здесь спален?
– На семь больше, чем нужно.
– Ох, – глядя на ряды дверей, тихо выдохнула она.
Четыре с одной стороны, три – с другой.
– Не отчаивайтесь, – посоветовал Джек. – Сейчас время дифирамбов.
Он заговорил. И очень скоро Даветт поняла, что до конца жизни не сможет забыть услышанное. Он все время ухмылялся, непрерывно курил, шагал от двери к двери и у каждой рассказывал невозможные, скабрезные, дикие, безнадежно смешные и непременно неприличные истории про погибших хозяев этих комнат. Даветт улыбалась, но не могла по-настоящему смеяться, покорно плелась следом, завороженная, жадно впитывающая каждое слово и жест.