Но Феликс не убрался, а всего лишь достал браунинг, и как раз тогда из шахты донеслись лязг и скрежет, визг, грохот ударов о стены. Бог мой, тварь разнесет вдребезги кабину!
Вдруг все затихло. Ни криков, ни лязга, ни жуткого, отдающегося эхом визга. Только рокот кабины. Та проползла последние футы и остановилась.
А дверь не открылась.
И все еще не открылась.
А когда попыталась, старые моторы громко зажужжали, заскрежетал металл, но двери остались на месте…
Феликс с Джеком оказались подле экранов, но на них виднелось только битое стекло и кровь повсюду, на полу и на стенах. Джек с Феликсом переглянулись и вернулись на позиции с оружием на изготовку.
– Народ, осторожней! – воззвал Джек. – Похоже, она заклинила дверь.
И когда он потянулся к сооруженному Карлом пультику управления, лежащему на полу в пятнадцати футах от двери, та вылетела, сорванная с петель, и врезалась в Джека и в стоящего рядом Феликса.
Сперва попало Джеку, ударило прямо в правый бок, затем дверь закрутилась над головой будто игральная карта, скользя, шмякнула Феликса по виску. Падая, он увидел, как тварь шмыгнула из кабины сквозь тень, зал заполнился пылью, а Феликс, придавленный смятой дверью, распластался на спине и глядел на светлое пятно на плитках пола от опрокинувшегося рядом фонаря.
Кто-то двинулся, шаркнул ногами, кого-то позвали, Феликс приподнялся, стрелковой рукой откинул дверь – и…
Тварь глядела прямо на него.
Она стояла перед лифтом, тяжело дышала и глядела на него, сощурила глаза, губы растянулись, послышалось шипение и показались клыки. Феликс понял, что он – труп, несомненно, но оно так далеко, будто не с ним, на экране кино…
Следовало бы пристрелить ее. Обязательно. И в руке пистолет. Феликс не мог вспомнить, как стрелять, но все равно поднял пистолет, а тварь увидела и кинулась – и не уйти, и не выстрелить…
Лязгнул арбалет отца Адама. Огромный болт проломил спину под левой лопаткой и вылез через правую грудь. Тварь завыла, высоко подпрыгнула, крутясь и визжа, визжа…
И вдруг пропала.
Куда подевалась? Где она? Слева? Она метнулась так проворно.
Феликса схватили, подставили на ноги, и он чуть не заверещал, но это оказалась не тварь, а всего лишь Джек, глядящий в упор и шевелящий губами. На его щеке была кровь.
– В порядке? – спросил он.
Феликс кивнул и посмотрел на отца Адама, бледного и застывшего на своем месте подле помощника, держащего опустошенный арбалет и глядящего на приближающегося вампира. Господи Боже! Она же чуть ковыляет, нанизанная на огромный вертел, и спотыкается о него, а из дыры выплескивается прозрачная слизь. Помощник занес свою пику, но ее точно не хватило бы, потому Феликс оттолкнул Джека плечом и выстрелил – почти наугад, с трясущейся от страха руки, и попал – надо же! – прямо в подъем левой ступни. Тварь завыла, подпрыгнула, развернулась, он выстрелил, пуля оторвала кусок левого плеча, из дырки тоже полилась прозрачная жижа, засочилась сквозь ткань…