– Это, – сказал Бехайм, и думал он вовсе не о немилости Господней и не о бремени грехов, а о сыре, – не помешает вам осушить со мною кувшинчик-другой вино санто, которое подает здешний хозяин.
– Да, – заметил Манчино, усаживаясь за Бехаймов стол, – вы нашли то самое слово, способное обнадежить совершенно отчаявшегося, даже обреченного гореть в аду. Эй, хозяин! Не мешкая, иди сюда и слушай, что изволит приказать этот господин!.. Но все ж таки, – он опять обратился к Бехайму, – вы явно ждали меня не только затем, чтобы угостить вино санто?
– Мне очень хвалили вас как человека, на которого можно твердо рассчитывать в сложных обстоятельствах, – объяснил Бехайм. – Ваше здоровье, сударь!
– И ваше! – откликнулся Манчино, чокаясь с немцем. – Да, кое-кто имеет обо мне такое суждение, а кое-кто, напротив, считает, что пора мне отойти от дел и оставить их другим, ибо в мои годы я, дескать, всего-навсего тусклый огарок, который от любого дуновения может потухнуть. Но как бы там ни было – я к вашим услугам.
– Странно, – задумчиво произнес Бехайм. – Вот сижу я сейчас напротив вас, и мне кажется, нет, я просто уверен, что уже встречал вас много лет назад. Ваше лицо не из тех, которые легко забыть. Помнится, было это в Бургундии или в Провансе, летом, я с бокалом вина сидел на улице перед постоялым двором, и тут на дороге появились солдаты, четверо копейщиков, двое справа и двое слева, а посредине арестант, которого они вели на виселицу, и этот арестант были вы. Однако ж на лиходея вы совсем не походили, шагали с гордо поднятой головой, будто к герцогу на пир.
– Во сне, – невозмутимо сказал Манчино, – я часто вижу, как стою под виселицей и тучный священник протягивает мне для поцелуя серебряный крест. Но вы ведь, наверно, пришли не затем, чтобы слушать мои сны. Сделайте милость, говорите, что вам угодно.
– Ловкому, умному и опытному человеку вроде вас не составит труда выполнить мой заказ.
– Дело может быть трудным и опасным, – заметил Манчино, – даже, – он понизил голос до шепота, – может вступить в противоречие с законами герцогства, но меня это не пугает, все зависит только от вашей щедрости, потому что я, как вам известно, не наделен земными благами. В ближайшие дни меня, правда, ждет кой-какая работенка, которую надо непременно сделать, так что времени маловато, но коли мы сговоримся… Сами ведь знаете, да и в Евангелии сказано: нужно быть готовым оставить лодку и сети свои ради благого дела.
– Стало быть, к делу! – негромко произнес Бехайм. – Мне сообщили, что ваш кинжал, – он поглядел на оружие за поясом у Манчино, – прямо-таки творит чудеса и не раз уже вразумлял упрямцев, которые ничего не желали слушать.