– Скукота страшная! – В подтверждение своих слов он даже зевнул.
Мирослава поморщилась. Зевнуть в ответ ей не хотелось. Что-то не то у нее с эмпатией. Это сказал бы ей любой психолог, не обязательно очень модный. Мирослава даже знала, что именно не то. Жаль только, что узнала поздновато, до того, как… Но, как говорится, кто предупрежден, тот вооружен. А она уже предупреждена.
– Долго ты там еще, Славочка? – спросила она ласково. Славику нравились кроткие женщины, кроткие и послушные. И не слишком умные, потому что с умными сложно. Приходилось соответствовать. – Без тебя тут тоска смертная.
Тоски тут точно не было. Какая уж тоска при таком-то ночном веселье?!
– Пару дней, зая! Мне еще читать доклад, потом переговоры с французами. Жалею, что не взял тебя с собой, не люблю я этот птичий язык. Ты бы перевела.
– Я тоже жалею.
…А ведь с того все и началось – с переводов. Нет, началось с того, что Всеволод Мстиславович взял Мирославу к себе референтом. Сразу после института. Невиданная удача для девочки из деревни. Невиданная, но не сказать, что незаслуженная. В каком-то смысле Мирослава была уникальна и талантлива, в каком-то смысле она была отличным приобретением и при всяком удобном случае старалась это доказать. У нее получилось. Сначала приятно удивить босса, потом заинтриговать, потом заставить к себе прислушиваться.
И больше никакой благотворительности! Никакой! Мирослава была уверенна, что сторицей вернула семье Горисветовых все, что было в нее вложено. Нет, она еще не стала равноправным партнером, да в ее планы это и не входило. Но к намеченной цели она перла, как танк. Такой уж у нее был характер. Пока под гусеницами ее танка никто не погиб, даже на бездорожье она старалась соблюдать правила дорожного движения. Но кто знает, что будет дальше?! Особенно после того, что она узнала. После того, что вспомнила…
А тогда все было легко, тогда все было похоже на увлекательную игру. Славику, наследному принцу, внезапно понадобился переводчик с французского, а Мирослава оказалась под рукой. Не у Славика под рукой, а у Всеволода Мстиславовича в тот самый момент, когда Славик решил пожаловаться. И Всеволод Мстиславович не приказал – он никогда не относился к Мирославе как к прислуге! – он попросил, чтобы она помогла его сыну-оболтусу с его маленькой проблемой.
И Мирослава помогла. Сначала они ужинали с французами. Потом, когда с французами все было решено, Славик пригласил ее на свидание. В знак благодарности, потому что от денег Мирослава отказалась. Он был мил и обаятелен, он поражался тому, как сильно, практически до неузнаваемости она изменилась, какой очаровательной бестией стала! Тогда он еще не называл ее заей, но удочку, кажется, закинул. И смотрел на Мирославу так странно – со смесью восхищения и удивления. А она все никак не могла взять в толк, в чем причина. Славик тоже изменился. Всех меняет взросление, в этом нет ничего невероятного. Она тоже помнила его златокудрым юношей, а теперь он солидный бизнесмен с еще едва заметными, но уже неумолимыми залысинами, с хорошим вкусом и здоровыми амбициями.