Она не стала спрашивать, какой именно картины, вместо этого принялась перечислять, загибая пальцы, как маленькая. Счет закончился на шестом пальце. Мирослава уставилась на него едва ли не потрясенно.
– Что? – спросил Самохин с интересом. – Кто там дальше в списке гениев?
– Все, – сказала Мирослава. – Кажется, на этом все…
– Шесть человек?
– Из тех, кто мне известен. – Она с какой-то космической скоростью забарабанила по клавиатуре ноутбука. – Но я сейчас уточню. У нашей школы есть сайт. Вот уже почти…
Самохин терпеливо ждал. Вообще-то пришел он не за экскурсом в историю Горисветово, но именно во время таких вот неформальных разговоров человек раскрывается лучше всего. Какое-то время Мирослава молча вглядывалась в экран ноутбука, а потом сказала с легким разочарованием:
– Кажется, это и в самом деле все ученики.
– Все известные ученики? – уточнил Самохин.
– Да. – Она кивнула. В бледном свете экрана она казалась старше своих лет. – Но мне почему-то думалось, что их намного больше.
– А сколько лет просуществовал приют?
– Кажется, около трех лет.
– И сколько в нем было воспитанников?
– Думаю, не меньше пяти десятков.
– Не меньше полусотни гениев на каждый год, а по факту за все годы всего шесть знаменитостей? Что-то негусто. Вы не находите, Мирослава Сергеевна?
– Да, это несколько неожиданно.
– А что известно про остальных? – спросил Самохин.
– Про каких остальных?
– Про остальных гениев.
– Может быть не все в итоге оправдали надежды? – Она почесала кончик носа. Вид у нее был озадаченный.
– Надежды своей патронессы? Не оправдали настолько, что о них нет никакого упоминания? Должны же были вестись какие-то записи.
Мирослава подняла на него взгляд, нахмурилась.
– Я проверю, – пообещала очень серьезно.
– Я тоже. – Самохин тоже не шутил. Что-то было во всей этой истории с юными гениями… что-то нехорошее.
– А вы зачем пришли? – Мирослава словно очнулась ото сна. – По телефону вы сказали, что хотели поговорить. О чем?
– О ком. – Самохин откинулся на спинку кресла, вытянул перед собой гудящие ноги. – Я хотел поговорить с вами о Максиме Разумовском.
– О Разумовском?! А что я могу вам о нем сказать? – Мирослава тоже откинулась на спинку стула. Взгляд ее сделался цепким, как будто не он, а она была следователем. – Я тогда была еще ребенком.
– Я знаю. – Он кивнул. – А так же я знаю, что вы были пострадавшей в деле горисветовского маньяка.
– Быстро вы. – Она усмехнулась.
– Работа у меня такая.
– И при чем тут Разумовский?
– Он пропал тринадцать лет назад. В тот же день, когда на вас было совершено покушение.