не шли на обобществление всего имущества и по смыслу были близки к паевому участию. Эти ставки были таковы: каждый гектар зерна облагался 2,7 руб., картофеля 5,3 руб., подсолнуха 2,4 руб., табака 14,3 руб., овощей 22 руб., бахчи 17,5 руб., садов и ягодников 34 руб., виноградников 43 руб. Разница не в пользу ТОЗов очень заметна. Что касается неземледельческих доходов, то налог на них
«исчисляется, исходя из валового дохода, полученного в 1933 году, за вычетом всех производственных расходов. Налог с этих доходов взимается по следующим ставкам: с коммун и артелей – 3,5 коп. и с товариществ по совместной обработке земли – 5 копеек с рубля дохода» [393].
Следует заметить, что с 1934 по 1936 г. проводилась политика т. н. сталинского «неонэпа». После тяжелейшего голода 1931–1933 гг. стране необходимо было восстановиться от форсированных социалистических экспериментов, поэтому сталинское руководство позволило сельской местности колхозную торговлю, освобожденную от налогообложения, а также освобождение от налога скотоводства, птицеводства и пчеловодства (падение численности скота за годы коллективизации было катастрофическим). Полагались и другие льготы, вроде освобождения от налогообложения посевов сахарной свеклы и конопли.
Приусадебные хозяйства колхозников считались не обобществленными хозяйствами. Колхозники платили налоги со своих скромных «личных» хозяйств по фиксированным ставкам от 15 до 30 рублей на хозяйство «от полеводства, луговодства, специальных отраслей сельского хозяйства, кустарно-ремесленных промыслов и других неземледельческих заработков не по найму». При этом приусадебное хозяйство колхозника могло быть куда более зажиточным, чем хозяйство единоличника (т. е. индивидуальное крестьянское хозяйство, до поры до времени не раскулаченное и не вошедшее в колхоз), но все равно колхозник был более привилегированной персоной, чем единоличный крестьянин, что отражается, например, в таком правиле: «…в целях развития колхозной торговли к колхозникам не применяется установленное для единоличников особое обложение доходов от продажи сельскохозяйственных продуктов по ценам, складывающимся на рынке» [393]. Единоличники не освобождались от налога на скот, исключение составляли только свиньи.
Единоличники платили намного большие налоги, чем колхозники. Для них в 1934 г. существовали следующие ставки на доходы от трудовых хозяйств: доход до 200 руб. – твердая ставка в 25 руб. (т. е. 12,5 %); от 200 до 300 руб. – 25 руб. + 5 коп. от каждого рубля сверх 200 руб. То есть с 300 руб. в итоге выйдет 30 руб., или 10 %; от 300 до 400 руб. – 30 руб. + 15 коп. с каждого рубля сверх 300 руб. То есть при доходе 400 руб. налог составлял 45 руб. (11,25 %). От 400 до 500 руб. – 45 руб. + 20 коп. с каждого рубля сверх 400 руб., или 65 руб. с 500 руб. (13 %); от 500 до 700 руб. – 65 руб. + 30 коп. с каждого рубля сверх 500 руб., или 95 руб. с 700 руб. (13,57 %); выше 700 руб. – 125 руб. + 35 коп. с того, что сверху. Таким образом, доход в 701 руб. облагался уже по почти 18 %-ной ставке + надбавки за превышение минимума. Более низкое фискальное положение единоличников подчеркивалось также таким правилом: