Социализм. История благих намерений (Станкевичюс) - страница 260

В 1939 г. вышел новый закон о сельскохозяйственном налоге [51], где для колхозников с доходов от личного приусадебного хозяйства (статья 8) и единоличников (статья 19) устанавливались новые ставки, которые вы можете увидеть в табл. 24 и 25.

Таблица 24

Таблица 25

Таким образом, средняя ставка для колхозников, при доходе в 2000 руб. в год (это 166 руб. в месяц), стала почти 10 %, а для единоличников – почти 20 %. То есть с 1934 по 1939 г. налоги с личных хозяйств этих категорий граждан увеличились и имели всё тот же откровенно дискриминационный характер.

В 1939–1940 гг. СССР присоединил к себе значительные территории Польши и Румынии. Вместе с освобождением тамошних крестьян от недоимок по налогам, исчисленным на основе законодательства прежних государств, социалисты принесли свой собственный налоговый гнет для местного населения. О новых ставках мы узнаём из соответствующих постановлений: «О налогах с крестьянских хозяйств Волынской, Дрогобычевской, Львовской, Ровенской, Станиславской, Тарнопольской, Барановичской, Белостокской, Брестской, Вилейской и Пинской областей» от 19 марта 1940 г. и «О налогах с крестьянских хозяйств Бессарабии и Северной Буковины» от 15 августа 1940 г. Самой маленькой ставкой были 6 % (при доходе в 1000 руб.), средней – 8,8 % (на доход в 5000 руб.), для дохода в 20 тыс. и выше – 31,55 % + 55 копеек с каждого рубля сверху. Разумеется, речь идет исключительно о единоличниках, поскольку колхозы на новых территориях еще только предстояло создать.

Все эти налоги не шли ни в какое сравнение с той грабительской политикой, которую проводило государство при закупках сельскохозяйственной продукции у колхозов и единоличников. Мало того что село обязано было продавать государству значительную часть произведенного, оставляя себе гораздо меньше, чем можно было бы без этого оброка. Откровенно эксплуататорской была цена, по которой происходили закупки, – ниже рыночной в десятки раз. Например, в 1931 г. «ножницы между рыночной и государственной закупочной ценой намного увеличились. Рыночная цена возросла до 61 руб. 35 коп., а государственная составляла только 5 руб. 50 коп. Для пшеницы разница была еще больше» [374, с. 107]. Впрочем, такая грабительская политика продолжалась все время правления Сталина, достаточно вспомнить кризис хлебозаготовок 1927 г., в котором одной из причин кризиса была разница цен не в пользу крестьянина. Только при Хрущеве закупочные цены были увеличены в пользу колхозников.

Конечно же, подоходный и сельскохозяйственные налоги были не единственными в СССР тех лет, но именно на их примере можно увидеть системную дискриминацию по социальному признаку значительных масс населения. Само собой, когда «чистка» общества от «враждебных» классов была в целом завершена, тогда изменилась и налоговая, и социальная политика социалистического государства. Например, при Хрущеве и Брежневе не было потребности в дискриминации «кулаков», «единоличников», «лишенцев», так как люди, которых относили к этим категориям, в социальном, а часто и в физическом отношении прекратили свое существование. Большевикам удалось вполне успешно превратить крестьянство в сельский пролетариат, сделав его представителей примерно одинаково бедным в культурном, бытовом и экономическом отношении. Что касается городского населения, то там партийные элиты (номенклатура, интеллигенция) представляли собой тот самый авангард пролетариата, а люди попроще – весь остальной рабочий класс. Другая реальность, где были подпольные богачи, обеспечивавшие советское население дефицитными, а иногда и иностранными, товарами, выходцы из заведующих объектами государственной торговли и складами, предприимчивые и рискованные люди самого разного происхождения, официально либо замалчивалась, либо осуждалась как морально, так и в уголовном порядке.