Узор последнего шанса, или второй попытки. Его называли по-разному. И узор перерождения, и узор новой жизни, и узор окончательной смерти. Поговаривали, он даёт вторую жизнь или второй шанс, перерождает владельца в новом теле. То ли в зародыша, то ли в тело нового подходящего носителя. Или просто убивает.
А ещё, говорили, он не работает, никто ещё не перерождался после его использования. Никто и никогда ещё не смог ни подтвердить, ни опровергнуть его работу. Никто не решался его использовать, а кто использовал, тот не мог уже ничего никому рассказать. Были, конечно, и те, кто утверждал, что именно они переродились, но это всё на уровне слухов и сказок. Никто им не верил.
Но в моём случае это уже не важно, у меня просто не было другого выбора. Я умирал десятки раз от расплавленного жидкого и обжигающего металла, пока он не остыл, пока меня живьём заливали в глиняной квадратной форме, а затем сотни раз от удушья в этом тесном свинцовом гробу, и понимал, мне отсюда не выбраться. Никогда!
Я закрыл глаза, отдаваясь неимоверной всепожирающей боли. Узор начал действовать…
* * *
Я открыл глаза и уставился в розовый потолок. Не знаю, что меня больше поразило, то, что он розовый или то, что у меня есть потолок. Чистый, без единой подпалины и скола, без копоти, плесени и грязных потёков. Такое бывает вообще?
Резко сел на кровати и огляделся. Просторная, чистая и светлая комната, большие окна от потолка до пола, кровать, большой шкаф с зеркалом, письменный стол из цельного дерева — настоящая роскошь! Типичная комната подростка, хотя хер его знает, может и не типичная. У меня в этом возрасте была комната в подвале заброшенного бомбоубежища, которую мы делили с ещё дюжиной таких же оборванцев как я.
На стене куча плакатов оголённых по пояс парней, выпячивающих свой идеальный нарисованный пресс. Несколько плакатов мальчишек с гитарами, барабанами и ещё какой-то музыкальной хренью. Идолы современной поп-культуры. В углу ещё один небольшой столик, на этот раз с зеркалом и кучей взгромоздившихся на нём баночек, бутылочек, коробочек… Какие-то все бабские…
— Ебать! — Выругался я вслух, ощутив холодок, пробежавший по моему хребту. — Я вообще парень или девка?
Рука сама собой нырнула в штаны и удовлетворённо замерла там. Пацан! У вас мальчик!
«Хороший такой мальчик! Солидный и увесистый, словно резиновая дубинка. — Удовлетворённо подумал я и вытащил руку обратно. — Повезло же кому-то. Хотя. Почему кому-то? Выходит, что мне!»
Встал, прошёлся по комнате, чувствуя себя немного непривычно, словно надел новую обувь. Это тело гораздо выше моего прошлого, сантиметров на двенадцать, наверное. Длинные ноги, длинные пальцы на руках. Добрёл до зеркала и уставился на это… недоразумение.