– Ты не понимаешь!
– По-моему, понимаю. В колледже всякое бывает.
– Как ты можешь сравнивать это с колледжем?
– Могу. В колледже на тебя те же удары сыплются. И их очень трудно пережить. Особенно когда ты считаешь, что они совершенно незаслуженны.
– Печатай письмо.
– Я бы сначала его прочитала.
– В этом нет необходимости.
Он нетерпеливо поглядывал через призматические очки, пока она читала, а сам разминал руку, надеясь пригасить боль. С дельтой плеча иногда помогал электронный подавитель боли. Но возьмут ли нейроны такой низковольтный разряд, когда его мозг настолько заряжен негодованием?
– Я не буду печатать это письмо. Во всяком случае, в таком виде.
– Да не твое дело, в каком оно виде.
– Натан, я отказываюсь печатать это письмо. Когда ты пишешь о таком, ты превращаешься в психа, и это – письмо психа. “Если бы завтра арабов уничтожили при помощи дешевой энергии Солнца, вы бы о моей книге даже не вспомнили”. Ты съехал с катушек. Получается какая-то белиберда. Он написал то, что он написал о твоей книге, потому что он так думает. Точка. Да какое тебе вообще дело до того, что люди думают, если ты – это ты, а они – никто? Посмотри на себя. Рот ранимый, обиженный! Волосы буквально дыбом. И вообще, что это за типчик? Кто такой Милтон Аппель? Я не читала ни одной его книги. В университетской программе его нет. Я даже предположить не могла, что такой человек, как ты, до того заведется. Ты же исключительно умный, утонченный человек – как ты мог попасться в ловушку, которую они расставили, как позволил им настолько себя расстроить?
– Ты – девица двадцати лет, выросла в Коннектикуте в сверхпривилегированной христианской семье, и я готов допустить, что ты совсем не понимаешь, в чем тут дело.
– Да полно людей моложе двадцати, которые не выросли в Коннектикуте в сверхпривилегиро-ванной христианской семье, и они тоже не поняли бы, предстань ты перед ними в таком виде. “Евреи из «Высшего образования» в 1959 году казались вам совершенно достоверными и вдруг стали порождением вульгарного воображения лишь потому, что израильская агрессия 1973 года направлена против Египта, Сирии и ООП”. Натан, неужели ты действительно считаешь, что он написал это из-за Организации освобождения Палестины?
– А то! Не будь Ясира Арафата, он бы ко мне не цеплялся. Ты не представляешь, как у евреев вымотаны нервы.
– Постепенно начинаю представлять. Прошу тебя, прими перкодан. Покури травки. Выпей водки. Но только успокойся!
– Садись за стол и печатай. Я тебе за это плачу.
– Но недостаточно, не столько, чтобы я печатала такое. – И она зачитала следующий отрывок из письма: – “На ваш взгляд, смертельный удар нам нанесет не обезумевший ислам, не растерявшее всю мощь христианство, а еврейские подонки вроде меня, на которых лежит вековое проклятие ненависти к самим себе. И все это, чтобы заработать. Шесть миллионов погибли – шесть миллионов продано. Разве не так вы все это видите?” Натан, это все нелепо и утрированно. Тебе сорок лет, а ты возмущаешься, как школьник, которого поставили в угол.