Я послал ему бумажку со всеми решениями, но портной, списывая, видно, напутал что-то и все равно получил двойку.
Труднее мне давался русский язык. Диктант я написал на тройку, грамматику же мне и на столько не сдать. А завтра экзамен. Целый день я зубрил части речи и падежи — хоть бы названия знать…
Техникум наш представлял собой жалкое зрелище. Когда-то здесь было имение некоего Ба́хмана, а в другом корпусе размещалась психиатрическая лечебница. Во время войны все тут было поломано, разрушено. Теперь вот понемногу восстанавливают, ремонтируют. Сами учащиеся вставляют окна, настилают полы, красят стены. Дом пока еще стоит без крыши, но в нижних этажах уже живут…
Мы, поступающие, покуда ночуем в сарае, на сеновале. Если выдержим экзамены, примут в общежитие.
Новые товарищи зовут нас с Пранасом драчунами, потому что обоим поведение «за участие в драке снижено до четырех». Хорошо еще, в канцелярии никто не обратил внимания на наши одинаковые удостоверения. Важно сдать экзамены…
19 сентября
…Я стал таким врунишкой, таким мошенником, хоть возьми и дай себе затрещину…
Учительница русского языка не больно-то гоняла нас по грамматике: поговорила с нами по-русски, кое-что спросила и вывела оценку — тройку или четверку. Меня она попросила рассказать, где я учился до этого и почему решил стать агрономом. Она так открыто и добродушно улыбалась, что я чуть не выложил и про дом, и про сверчков, и про подделанное удостоверение.
Хоть и ужасно трудно врать, особенно на чужом языке, и все равно я рассказал ей, что решил поступить в техникум после того, как услышал про выдающиеся работы Мичурина, когда прочитал, что картошку можно скрестить с помидором, а пшеницу с пыреем. Я путал падежи, не знал, как по-русски называется пырей, однако продолжал нести околесицу. Фу, как стыдно! И за это вранье мне еще поставили четверку.
Но это еще не все…
Комендант общежития показал нам с Пранасом огромную комнату.
— Вот тут вы и будете жить, — сказал он.
— А кровати откуда возьмем? — спросил Пранас.
— Их пока что не хватает, — ответил комендант. — Но вы, я погляжу, народ мастеровой, — и он заглянул в свою книжечку. — Ну да, после ремесленного… Так что придется вам кроватки самим смастерить.
— Да я вовсе не столяр! — воскликнул я. — Я керамик. Горшки лепил.
— Ага… — записал что-то комендант. — Со временем нам и гончары понадобятся.
Пранас так и не успел спросить, откуда нам взять доски для будущих кроватей.
— Мы, например, от сарая отдирали, — поделился опытом один из второкурсников.
— А инструмент, гвозди где, у кого?