. Так вот, смешно думать, что кто-нибудь, желая научиться одному, научится другому, или, стало быть, что кто-нибудь будет совершенствоваться в том, чему не учится. А в заблуждение вводит многих именно то, что ввело в заблуждение и оратора Теопомпа
[197], который вменяет Платону в вину желание, чтобы всему давалось определение. Что же он говорит? «Разве никто из нас до тебя не говорил о благе или о справедливом? Или мы, не понимая, что все это означает, произносим бессмысленные и пустые звуки?» Да кто тебе говорит, Теопомп, что мы не имели обо всем этом природных понятий и общих понятий
[198]? Но невозможно применять общие понятия к соответствующим частным случаям, не разобрав их до отчетливости и не рассмотрев само то, какой именно тот или иной частный случай следует подводить под каждое из них. В самом деле, говори такое и врачам: «Да кто из нас не говорил о здоровом и болезненном до того, как Гиппократ родился? Или это пустые звуки мы издаем?» Ведь мы имеем какое-то и о здоровом общее понятие, но применить его мы не умеем. Поэтому один говорит: «Воздержись от еды», а другой говорит: «Дай еду», один говорит: «Сделай кровопускание», а другой говорит: «Поставь банки». В чем причина этого? В чем же ином, как не в том, что он не умеет правильно применить общее понятие о здоровом к частным случаям?
Так обстоит и здесь, в том, что касается жизни. О благе и зле, о полезном и неполезном кто из нас не толкует? В самом деле, кто из нас не имеет общих понятий обо всем этом? Так разве разобранными до отчетливости и полноты? Покажи это. «Как я покажу?» Примени их правильно к частным случаям. Вот, например, определения Платон подводит под общее понятие о полезном, а ты – под общее понятие о бесполезном. Так возможно ли, чтобы вы оба были правы? Как это может быть? А к такому частному случаю, как богатство, разве кто-то один не применяет общее понятие о благе, а другой – нет? А к такому, как удовольствие, а к такому, как здоровье? И вообще, если все мы, толкующие об этих названиях, имеем не пустое знание о каждом из них и не нуждаемся ни в какой заботе относительно разбора общих понятий, то почему мы расходимся, почему воюем, почему порицаем друг друга?
Да к чему мне сейчас выставлять противоречие друг с другом и поминать о нем? Вот сам ты, если ты правильно применяешь общие понятия, почему не благоденствуешь, почему испытываешь препятствия? Оставим пока что в стороне второй вопрос – относительно влечений и искусного обращения с надлежащим в них. Оставим в стороне и третий – относительно согласий. Уступаю тебе все это. Остановимся на первом