». – Сталин сделал небольшую паузу. – Товарищи солдаты и офицеры! Мы будем ждать, когда новый, псевдо революционный Совет министров Львова, Гучкова и Родзянко отклонит его в четвертый раз, или сделаем что-то сами?
Галдёж поднялся такой, что не разобрать слов стоящих рядом. Послушав с минуту излияние эмоций, Сталин покачал головой, поднял руку, призывая к порядку, а потом заложил два пальца в рот и оглушительно по-разбойничьи свистнул. Своды Таврического дворца многократно отразили столь оригинальный приём ведения заседания. Удивлённая массовка замолкла, и над головами снова неспешно потёк глуховатый сталинский голос.
– По словам Энгельса, армия – организованное объединение вооружённых людей, содержащееся государством в целях наступательной или оборонительной войны. Именно людей, а не бессловесных, бездушных винтиков в механизме удовлетворения чужих амбиций и корысти. Мы уважаем и всячески поддерживаем право военнослужащих на выражение собственного мнения, заявляя публично и громко: «Армию в обиду не дадим!»
Овации, достойные примы-балерины, громовыми раскатами потрясли нарядные стены дворца. Эхо добралось до противоположного крыла, где ютилась государственная Дума, всеми позабытая и заброшенная. Воодушевленный такой поддержкой, Сталин решил брать быка за рога.
– Продолжать войну в условиях предательства союзников, участвующих в антиправительственном заговоре и наносящих удар в спину России, когда тыл ворует, как не в себя, пряча наворованное в банках Англии и Америки, считаю преступлением против армии. Прошу у депутатов мандат на начало немедленных переговоров о заключении мира без аннексий и контрибуций. Кто «За» – прошу голосовать!
Лозунг «Долой войну!» на глазах заполнивших зал военных приобрёл зримые черты. Забрезжила возможность возвращения к мирной жизни! Естественно, что резолюцию поддержали практически единогласно. Следом за ней, на одном дыхании прошло постановление о расследовании злоупотреблений при формировании и исполнении военных заказов. Под суровыми взглядами из под папах и фуражек, штатские согласились сформировать комиссию исключительно из георгиевских кавалеров, отдав предпочтение покалеченным в боевых действиях, имеющим двойную заинтересованность. Аналогичным образом была сформирована комиссия по охране общественного порядка, а когда дело дошло до чрезвычайно болезненной хлебной, появились первые протесты.
– Господа! Что же такое получается? – возмутился благообразный дядечка академического вида, апеллируя к присутствующим, – новая революционная власть будет состоять сплошь из увечных солдат?