«Это не было сном», – пишет Кафка спустя несколько мгновений после того, как Грегор Замза проснулся и обнаружил, что он больше не хороший сын, на чьем иждивении находятся родители и сестра, а отвратительное насекомое. Сон, по мысли Кафки, – принадлежность мира вероятностей, пропорций, стабильности и порядка, причин и следствий, – и абсурдно фантастичным представляется ему как раз надежный мир достоинства и справедливости. Как бы позабавило Кафку негодование иных современных мечтателей, которые каждодневно талдычат нам: «Я пришел в этот мир не для того, чтобы меня оскорбляли!» В мире Кафки – и не только в мире Кафки – жизнь начинает наполняться смыслом, только когда мы осознаем, что именно для этого мы и пришли в этот мир. Мне бы хотелось узнать, какую роль сыграл Кафка в твоем творчестве в те годы, когда тебя здесь постоянно подвергали оскорблениям, страданиям и унижениям. Кафку коммунистические власти запретили, изъяв его книги из магазинов, библиотек и университетов не только в его родном городе, но и по всей Чехословакии. Почему? Что их напугало? Что разозлило? Что он значил для тех из вас, кто близко знаком с его творчеством и с кем у него, возможно, общие корни?
Клима: Как и ты, я изучал произведения Кафки – не так давно я написал довольно большое эссе о нем и пьесу о его любовной связи с Фелицией Бауэр. Я бы несколько иначе сформулировал свое представление о конфликте между миром мечты и реальным миром в его творчестве. Ты говоришь: «Сон, по мысли Кафки, – принадлежность мира вероятностей, пропорций, стабильности и порядка, причин и следствий – и абсурдно фантастичным представляется ему как раз надежный мир достоинства и справедливости». Я бы заменил слово «фантастичным» словом «недостижимым». То, что ты называешь миром сна или мечты, для Кафки скорее было реальным миром, миром, в котором царит порядок, в котором люди, во всяком случае, как он себе это представлял, способны полюбить друг друга, заниматься любовью, иметь семью, добросовестно выполнять свои обязанности – но такой мир для него, с его почти болезненной правдивостью, был недостижим. И его герои страдали не потому, что были неспособны реализовать свои мечты, но потому, что они не обладали достаточной силой, чтобы должным образом войти в реальный мир, должным образом выполнять свои обязанности. А ответ на вопрос, почему Кафка был под запретом при коммунистическом режиме, можно найти в одной фразе героя моего романа «Любовь и мусор»: «Самая главная черта личности Кафки – его честность». Режим, построенный на лжи, режим, который требует от людей притворства, который требует внешнего выражения согласия, не заботясь о внутренних убеждениях тех, от кого он ждет одобрения, режим, который боится каждого, кто интересуется смыслом его деяний, не может позволить никому, чья правдивость достигла столь потрясающей и даже ужасающей полноты, говорить с людьми.