— Можно, — согласился Спасский. — Кстати, о деньгах. Вы подписали соглашение? О десяти тысячах, по решению Совмина?
— Подписал, — ответил я.
— А я нет, — удивил меня Спасский. Впрочем, не очень и удивил, я ждал от него нечто подобное.
— Но ведь это постановление Совмина, как не подписать? Оно имеет силу закона.
— Ну, не совсем. Вот я не подписал, и как этот закон на меня повлияет?
— Уж придумают как.
— Это вряд ли.
— Но почему? Какая в сущности, разница, доллары или чеки?
— И что я буду в Париже делать с чеками? Ездить отовариваться в Москву?
— Ну да, ну да…
Действительно, Спасский переехал к молодой жене, в Париж, и живёт теперь там.
— Париж, Михаил, прекрасный город — если у тебя достаточно денег. Денег, а не чеков.
— Не буду спорить. Я не был в Париже.
— Это поправимо. На будущий год там будет крупный турнир. Считайте, что получили приглашение, — мы дошли, наконец, до ресторана.
Зря я обедал.
Авторское отступление
Итак, турнир в Ливии. Состав я подобрал, исходя из задачи: собрать лучших в одном месте.
Но, если бы приглашали только исходя из рейтинга, это был бы чемпионат СССР, пусть открытый.
Вот рейтинг-лист на первое января 1976 года:
FIDE top 10 by Elo rating — January 1976
Anatoly Karpov Soviet Union 2695
Viktor Korchnoi Soviet Union 2670
Tigran Petrosian Soviet Union 2635
Lev Polugaevsky Soviet Union 2635
Boris Spassky Soviet Union 2630
Bent Larsen Denmark 2625
Lajos Portisch Hungary 2625
Efim Geller Soviet Union 2620
Ljubomir Ljubojević Yugoslavia 2620
Henrique Mecking Brazil 2620
Как видно, шестеро из десяти советские, причем первые пять верхних мест — только наши. И их фамилии были известны практически каждому.
Было же времечко…
Сегодня в первой десятке наш только один. На шестом месте. И вот так, без Интернета, вряд ли многие назовут этого нашего.
16 мая 1976 года, воскресенье
Струны рояля удерживает в натянутом состоянии чугунная рама, прочная и массивная. Но и чугун, и, особенно, струны не идеальны. Со временем они деформируются, устают, и степень натяжения изменяется. Влияет и температура: всяк знает, что при нагревании предметы расширяются, а при охлаждении наоборот. Поэтому рояль приходится настраивать. Не сказать, чтобы часто, но и не то, чтобы совсем уж редко.
Этот рояль был настроен хорошо. Средних размеров, салонный, он и стоял в музыкальном салоне гостиницы. Я подсел к инструменту. Неделю как не касался клавиш. А тут — коснулся.
Играл минут сорок. Начав с «Турецкого марша» Моцарта и закончив «Караваном» Эллингтона. Получилось на удивление неплохо. Может, пустыня тому причиной?