Игорь заканчивает игру на фортепиано затейливым пассажем. Клавиатура трепещет под его руками, как рулон пленки, который заправляют в проектор. Он выходит из комнаты и идет по коридору к студии Коко. После ссоры в Париже последние два дня Коко его избегала.
Коко сидит за рабочим столом, что-то отрезает и прикалывает. Она подбирает материал для белого платья и темной шляпы. В фильме, который они смотрели в тот вечер, ее поразил контраст между белой рубашкой и черной маской, между белой лошадью и черной шляпой. Она еще раз убедилась в том, что черный на свету всегда доминирует над другими цветами. Она вспоминает годы в монастырской школе, где их заставляли носить черно-белую форму, что делало их похожими на монахинь. В этом что-то есть, думает Коко в тот момент, когда Игорь появляется в комнате. Он слышит, как Коко вздыхает.
Увидев Игоря, Коко откидывается на спинку стула.
Он говорит:
— Ты не оставишь работу?
Ему непривычно видеть женщину за работой — разумеется, женщину из общества. Как и его жена, он находит в этом нечто неправильное. Коко известно его отношение к ее работе. Однако это как раз и подзадоривает. Ее подталкивают вперед решимость, желание утвердиться, примирить новое ощущение женственной элегантности с каждодневными нуждами женщины.
— Никогда не оставлю. — Коко хочет, чтобы Игорь понял: она все еще сердита на него.
Игорь колеблется, стоя в дверях комнаты. Коко кивает, чтобы он вошел, и тянется через стол за шерстяной ниткой. Ее руки быстро делают что-то с этой ниткой.
— Вот, — говорит Коко, показывая замысловато сплетенную колыбель для кошки. Она уверенно переносит ее на пальцы Игоря. — Ну, теперь ты!
В руках Игоря нить тут же запутывается, и структура нарушается.
— Ты безнадежен, — поддразнивает Коко. — Посмотри еще раз, как я это делаю. — Она снова сплетает колыбель на его руках. — Вот. Сделай другую.
Игорь пробует еще раз, и вновь у него ничего не получается.
— Хорошо, — говорит Коко с насмешливым вздохом. — Давай тогда что-нибудь другое.
— Что-нибудь полегче, — просит Игорь.
Коко связывает нитку в подобие ожерелья прямо у него на глазах.
— Хитрость состоит в том, чтобы продеть одну из ниточек так, чтобы они не запутались. Смотри! — Она легонько тянет одну из ниточек и все меняется. — Видишь?