— Как приятно наконец-то с вами увидеться, — говорит Коко.
Женщины пожимают друг другу руки сильным рукопожатием-испытанием. Коко чувствует жар пальцев Екатерины. И хотя она вложила свою маленькую ладонь в руку Екатерины, все-таки ее пожатие крепче. Коко ощущает в себе тайную силу и хочет, чтобы и Екатерина почувствовала ее.
Екатерина, со своей стороны, встревожена привлекательностью Коко, которая не только богата, но еще и красива. Екатерина пытается подавить в себе инстинктивное презрение к выскочке. Она отмечает некое несоответствие между маленькой Коко и ее огромным домом. В этом доме видится вульгарность и даже тщеславие. Напыщенная глупость.
Затем Екатерина видит, насколько безвкусны вилла и сад. Есть в этом месте что-то такое, что ее тревожит. Наверное, ей просто не нравится похоронный шик ставень. Черные! Это отвратительно. И газон — будто пострижен маникюрными ножницами, как сукно бильярдного стола. Как все не похоже на сочную вольную траву ее русского дома. Ей так этого не хватает! Там была яркая, насыщенная жизнь. Этот же сад выглядит слишком стерильным.
Но в доме еще кое-что ранит Екатерину. Это дом без Бога. Для Екатерины цвет всегда был символом присутствия Бога. Она думает о церковных витражах и о красках природы. В своей упрямой монохромности вилла сдирает с себя божественность, обкрадывает Бога. Екатерину тревожит странное предчувствие. Она ощущает, что ей нужна защита, и тут же раскрывает над собой зонтик.
Она прислушивается к себе. Ей несвойственно быть недоброй. Может быть, внутри дома она по-другому все оценит. Нужно быть снисходительнее. В конце концов, эта женщина пригласила их к себе. В любом случае первое впечатление, говорит себе Екатерина, когда она отдохнет, может перемениться. Путешествие ее утомило.
— Хочу поблагодарить вас за то, что вы пригласили нас здесь пожить, — говорит она Коко. — Не могу выразить, какое наступило спокойствие, когда в нашей жизни возникла эта стабильность. Особенно это важно детям.
— То, что вы здесь, — честь для меня. Добро пожаловать! — провозглашает Коко и делает широкий жест, охватывая им Екатерину и детей.
Под внешней вежливостью беседы скрывается второй слой. Несмотря на теплые слова, во взглядах женщин очевидна настороженность. Коко сразу распознает в Екатерине человека, созданного для страданий. Ей уже встречались женщины такого типа. Они, считает Коко, видят нечто благородное и возвышенное в несчастьях и самопожертвовании. И если эта женщина — жертва, то она сама призывает на себя несчастья. Коко пытается представить себе костлявое длинное тело Екатерины в постели с Игорем. И у нее это не получается.