Я машинально отметила, что город стал чище, на улицах явно меньше мусора, вытянулся ввысь, но неповторимого шарма не потерял, и, влившись в толпу, отправилась на поиски церкви.
Вспомнив, что брата не на шутку уязвляло превращение Айя-Софии сначала в мечеть, а потом, в качестве компромисса, в музей, я поблагодарила высшие силы, что времена крестоносцев и их кровавые войны с теми, кто не приемлет единственно правильного, конечно же, бога, ушли в прошлое.
Меня никогда не тянуло навязывать кому бы то ни было свою точку зрения, и уж тем более считать ее достойной множества смертей. Глеб этого понять и принять не мог, а мои напоминания о смирении, которому учил Христос, он считал издевками глупой особы женского пола, которому "разуметь великие дела не положено в силу скудного ума". Когда-нибудь я набью этому сексисту его надменную морду, ей-богу! Но для этого нужно сначала его найти.
А попутно можно насладиться Каракёем — не только центральным, но и самым колоритным районом Стамбула. Его тесные улочки, пахнущие жареной рыбой, поднимаются вверх от залива Золотой Рог, заманивая туристов прогуляться по ним. Если поддашься искушению, то не заметишь, как пробежит время и неизбежно "пришвартуешься" в одном из многочисленных ресторанчиков — и об этом тоже ни разу не пожалеешь.
Но мне было не до того. Я искала rus kilisesi, вокруг которой сфокусирована вся жизнь русской общины Стамбула. Гуля говорила, что ее купол салатового цвета виден издалека, но, похоже, забыла упомянуть, что его невозможно разглядеть со стороны плотно застроенной улицы.
Через полчаса пришлось признать позорное поражение в борьбе с лабиринтами турецких улочек, которые упорно водили по кругу, и начать просить о помощи местных. Пара фраз на их родном языке и улыбка (ну, и может быть, мой измученный вид), творили чудеса — помочь пытались абсолютно все. Я вспомнила, как в Москве реагируют на подобные просьбы, и мне стало стыдно за соотечественников.
С грехом пополам удалось выяснить, в какую сторону идти. Я следовала указанному направлению, пока не вышла на безлюдную улочку. Куда дальше? Позади заскрипела дверь. Невысокий мужчина в светлой рубашке и безрукавке, улыбаясь, посмотрел на меня. Ну, вот у него и спрошу.
— Заблудились? — спросил он на русском, едва я открыла рот.
Как турки определяют национальность, а?
— Ищете храм?
Прямо мысли читает!
— Идемте, отведу. — Он махнул рукой с натруженной, большой ладонью в соседний закоулок. — Недалеко.
Я послушно прошла за ним.
— Тут. — Мужчина остановился у высокой двери старого жилого и весьма обшарпанного строения. Из окон выглядывали дети, с любопытством разглядывающие нас. — Лестница вверх, храм наверху.