Длинное зазубренное лезвие с шипением вспороло воздух, обрушилось сверху на голову циклопа и наткнулось на подставленную булаву. Раздался хруст и звон, будто столкнулись два сосуда – стеклянный и костяной. Во все стороны полетели фонтаны искр. Меч срезал часть навершия булавы, но при этом резко уменьшился в размерах – вдвое!
Трехглазый отступил, озадаченно поднес к глазам изменившийся меч, перевел взгляд на противника, который, в свою очередь, угрюмо разглядывал его.
Еще один выпад мечом, едва не доставший циклопа. Но острие меча вонзилось в подставленную булаву, и меч снова уменьшился, превратился в кинжал, задымился, раскалившись до бело-золотистого свечения. Трехглазый выронил его, но тут же подхватил с земли, попятился, решая, продолжать бой или нет.
Тарас понял, что циклоп вооружен более серьезно, чем его противник. Булава, очевидно, была силовым трансформатором или своеобразным компактификатором, изменяющим размеры и свойства объектов. К тому же циклоп знал Слово Власти, то есть владел метаязыком, также влиявшим на материальные предметы и вообще на пространственные связи. Трехглазый великан был обречен, несмотря на свои гранаты, взрывающиеся, как мощные авиабомбы.
По-видимому, это понял и он сам. Отступив еще дальше, трехглазый гигант метнул в своего противника кинжал – бывший меч, затем еще две гранаты и бросился бежать, сгибая ноги странным образом, как кузнечик.
Его атака не достигла цели. Кинжал, не долетев до циклопа, превратился в струю дыма, одна граната взорвалась еще в воздухе, выбросив длинный язык лилового пламени, а вторая не взорвалась вообще. Но и циклоп не стал преследовать противника, послав ему вдогонку короткое и энергичное слово, прозвучавшее как проклятие.
Трехглазый споткнулся на бегу, пробежал еще несколько десятков метров, постепенно останавливаясь, упал ничком и больше не поднялся. Смерть настигла его, странная и непонятная, прятавшаяся всего в одном сложном звуке. И даже на предка Тараса, находившегося в километре от места схватки гигантов, «проклятие» циклопа, не предназначавшееся ему, подействовало как физический удар.
У Тараса потемнело в глазах, воздух застрял в легких, остановилось сердце, и он ощутил волну страха, охватившую душу предка.
Однако все обошлось.
Сердце заработало вновь, дыхание восстановилось, глаза прозрели. Тарас напряг зрение, разглядывая разрушенный «форт» изоптеров, но никого не увидел. Пока он приходил в себя, циклоп пересек долину и скрылся за скалами. Его недавний противник остался лежать недалеко от «форта» и упавших с неба остатков крепости веспидов. Над ним уже кружили огромные черные птицы, напоминавшие летучих мышей.