— Покажешь, где это? — я выжидающе смотрю на Таксана.
Он раздумывает, но не очень долго. Скорее — изображает сомнения, в рамках того же «торга». Жизни бойцов его отряда, его сына и его самого — все еще в наших руках. Или на наконечниках стрел и лезвиях топоров — если быть ближе к истине. Да и сделал он уже свой выбор! Я в этом уверен. Я людей вижу! Шкурой чувствую.
— Хорошо. Я покажу. Но нам надо будет пройти немного в сторону — в обход.
— Как скажешь…
— Слышь, Егор — а ты уверен в этом «Сусанине»? — спрашивает меня Шептун, после того, как внимательно — как он умеет, когда это нужно — выслушивает мой рассказ о нашем разговоре с Таксаном, заодно перемотав сбившиеся портянки. (Да — вам не показалось: я сказал — «портянки». Я и сам, в условиях подобных нынешним — также как и Валентин, предпочитал их носкам. Но о практичности и преимуществе этого изобретения человеческого разума — как-нибудь в другой раз, хорошо?)
— Ну а чего он в самом «пиковом» случае — сможет сделать? Если он меня под засаду поведет — заранее на локаторе увижу. Так что и в этом случае — не факт, что засадят именно нам, а не мы.
— Хорошо вам, таким крутым и продвинутым, — нарочито громко вздыхает мой друг, снова становясь «собой типичным», — Всё у вас просто, всё без напряга. Вся картинка на локаторе и в ноктовизоре.
— Это вам, бездарям — хорошо, что у вас есть такой крутой я, — ухмыльнувшись, отвечаю ему в тон.
— И то правда, — кротко соглашается бывший художник. — Как только дома, на Земле — церкву божию увижу — так обязательно туда зайду и свечку семипудовую за здравие «Великолепного Егория-победоносца» поставлю.
— Валяй, я не против. Если только тебя внутрь пустят… Хотя — реальная эффективность подобного действа у меня и раньше огромные сомнения вызывала. А уж в свете последних событий, так и подавно. Похоже — это как-то не так работает, Валя… Ладно — давай как-нибудь потом, на досуге — спартакиаду по ироничному острословию проведем? Не до того…
Подхожу к вождю киеренов.
— Ты можешь просто переждать все происходящее в стороне и даже этим — сможешь помочь своему народу. И особенно своему племени. Но в любом случае — прими от меня этот нож. В знак моей искренней признательности, уважения к твоей мудрости, а возможно — в залог нашей будущей дружбы или мирного соседства, — я вручаю ему большой охотничий нож хорошей земной работы из «обменного фонда», взятого с собой как раз на подобные случаи. — Как я тебе и обещал — мы вас отпустим, вождь. Но чуть позже. Обьясни это своим бойцам.
— Хорошо. Я верю тебе, вождь Горан, — с достоинством принимая нож, кивает он, — Ты не похож на тех «больших людей». Ты на самом деле — другой, я вижу. И все понимаю. Мои воины будут спокойно ждать — сколько будет необходимо и не доставят вам проблем. Обещаю. Пусть это не беспокоит тебя.