Плюс я, Шептун, Зимний, Ольга, Кэти, Маша — мелкая.
Данька, Лиза и Света — уже тоже зачислены в бойцы, хотя и достаточно условно. Но стрелять умеют и дротики метать могут. Итого двадцать две боевых единицы.
Тридцать детдомовцев. Тортилла. (Даю самому себе задание — сразу после построения, узнать уже наконец — как зовут бабульку). Полина, Соня, жена Олега — Маша с двумя дочерьми, Бескостный, Татьяна и её близнюхи, Елена свет Михална — наша «домоправительница» и бывшая «хозяйка замка». Котова. Ослепительно красивая девчонка из Озерного с братом, которую наши барышни почему-то кличут «Птицей».
Всех вышеперечисленных — шестьдесят шесть голов.
И еще пятьдесят пять человек. Бойцы и не только. При вынужденном переселении необходимо было соблюсти разумный баланс между совсем уж малополезным балластным «мирняком» в виде женщин с детьми и мужчинами «призывного возраста». Воинами и работягами. Без которых на новом месте не просто трудно, а реально невозможно будет выжить. На всякий случай при отборе колонистов исходили из того, что следующая партия людей с Земли — имеет весомый шанс появиться в этом мире очень нескоро. И чем черт не шутит — полностью исключать вариант, что подмога может и вовсе никогда сюда не попасть — мы тоже не стали. Правда, последнее соображение широким народным массам озвучивать не стали, обсудив его очень узким кругом крайне циничных лидеров. Положение обязывает быть реалистами. Как-то уже говорил, но повторюсь — у войны всегда и на все свои планы и они почти всегда идут вразрез с человеческими замыслами.
Хотя никто и не просил — народ неумело изображает что-то наподобие строя в несколько шеренг. Все серьезны. Даже никогда не замолкающие, вечно шелестящие о своем дети — притихли и относительно угомонились. Только неуемный Данька — молодым жеребцом в нетерпении перебирает голенастыми, еще пацанячьими худющими ногами. Этот экземпляр всегда готов к боям и подвигам. Мне бы сейчас твой «вечный двигатель», звонкий юный падаван!
(Кстати, говорят — малолетний ловелас-самоучка наконец-то осознал полный бесперспективняк своих прошлых телодвижений и окончательно перестал тереться вокруг да около Лизы — переключив своё брызжущее гормонами внимание на миниатюрных местных принцессок. Это моя черешня нащебетала в ухо сию стратегически важную информацию по прибытию — пока я очухиваясь в палатке возлежал)
Наскоро оббегаю взглядом лица близко стоящих и в строю и в жизни.
…Михална — обрюзгшая, с усталым лицом больной пожилой женщины. Явно проплакала всю ночь, изводя душу невеселыми думами о муже. Но сейчас «владычица стойбища» демонстративно спокойна и собранна. Улыбаюсь и киваю ей одобряюще — «все будет хорошо, родная!»