] показывают нуль, а через трансформатор прибора к голубому шару идет гигантская энергия. Каким образом – непонятно! Когда я выключил УИП, шар быстро направился к ближайшему электрическому щитку, и с ним случилось то, что и в предыдущем случае.
Предохранитель на выходе УИПа не сгорел, хотя и был рассчитан на 0,5 ампер. Значит энергия шла каким-то другим путем. Скорее всего по воздуху.
Учитывая, что УИП это не СВЧ-генератор, приходится признать, что воздух оказался лучшим проводником, чем медь. Надо сказать, что здание УДН на Донской улице было в высшей степени пожароопасным и совсем неподготовленным для экспериментов такого рода…»
Глава 3. Сиреневый туман над нами проплывает
Сила талантливого экспериментатора – в его экспериментальной чуйке и рукастости. А вовсе не в теоретических воззрениях!
И те штуки, которых добился Шахпаронов, не являются следствием его теоретизирований, а являются результатами интуиции и той удачи, присущей Тесле и другим великим экспериментаторам XIX века, которые предмет исследований не «вычисляли», а нащупывали. Собственные результаты самим Шахпароновым трактовались по-разному в разное время – в зависимости от новых модных веяний. То он называл свое излучение магнитными монополями, то облаками металлизированной плазмы, имеющими автоволновую природу, то «излучением Козырева – Дирака». Не знаю, успел ли Шахпаронов отдать должное печально известным торсионным полям, но чувствую, что с его размахом вполне мог. Поэтому я не привожу его объяснений и его теорий, иногда довольно забавных, а привожу только наблюдаемые факты и иногда устройство приборов для генерации плазмоидов.
Тем не менее, некоторые мысли экспериментатора мне представляются интересными, но – увы! – малопонятными. Например, его рассуждения о топологии пространства, благодаря которым, собственно говоря, предметом его исследований и стали листы Мебиуса. Эти рассуждения малопонятны не только в силу сложности и непредставимости, поскольку речь идет четырехмерном пространстве, но и потому, что сопровождающие их рисунки ужасны. Кто-то когда-то, видимо, очень давно осуществлял сканирование бумажного текста, и то ли программа была еще примитивной (а первые программы, переводящие печатный текст в электронный появились четверть века тому назад, и я, будучи в ту пору молодым журналистом, о них писал, честно отмечая их несовершенство), то ли бумажный текст был совсем слепой, но имеющаяся у меня копия ужасна по своему качеству и полна неопознанных программой значков, а буквы налезают на картинки. Поэтому приводить не буду.