В боковом иллюминаторе маячила переливчатая рыбка «Аввакума-2». Дети не ушли. Дети ждали момента, чтобы вернуться.
Бросив рулон с картинами, на стартовой палубе Аравиль Разарвидзе держал на руках плачущую от счастья Лалу. Она обхватила его шею руками, а он целовал ее в висок, и сквозь ее волосы горел его глаз, видевший, что пираты угнали катер.
На «Большой Медведице» Катарсис, охая, ходил по отсекам, собирал в мешок брошенные вещи и стонал в душе, сделавшись убийцей своего дома. Катарсис чувствовал в любом другом механизме нечто родственное себе и теперь бродил и гладил стены, стирая пыль с приборов, прощаясь и прося прощения у катера. Катер молчал, и робот тосковал еще больше, вспоминая, как раньше тот разговаривал, как по игре огней на пульте можно было угадывать его настроение, как катер веселился, захлопывая двери перед носом, или пугался, дрожа переборками, или замирал в восторге, словно гепард в прыжке.
А в шлюзе «Большой Медведицы» уже таились шаги людей, о которых Катарсис и думать забыл. Аравиль Разарвидзе, оставив Лалу в тамбуре катера, крался в рубку.
Катарсис сел в кресло, посидел в размышлении и включил шлюзование, дав обратный счет расстыковке. В иллюминатор видно было, как расходились лепестки ангарных створок, и свет звезд заливал ангар. А в следующий миг все взорвалось бешеным блеском и искрами, приборная панель прыгнула в глаза, и Катарсис потерял сознание.
Аравиль Разарвидзе отбросил железяку, которой ударил робота по голове. Робот лежал лицом на пульте, и в черепе у него зияла дыра. Аравиль, развернув кресло, вывалял Катарсиса на пол и бросился за Лалой. «Большая Медведица» выходила в космос.
— Теперь это наш катер! — шептал Аравиль, целуя Лалу. — Любимая моя, бесценная моя, теперь нам не страшны пираты!..
— Пираты! — закричала Милора, ткнув пальцем в стекло.
Дети уставились в иллюминатор. Вслед за катером Аравиля Разарвидзе из ангара выплывала и пиратская «Большая Медведица».
— Туда! — сам себе сказал Даниил.
Три катера стягивались к одной точке пространства.
— Дети увидели Катарсиса, — сказал маэстро Бомбару, когда «Аввакум-2» пошел на разворот.
Катарсис очнулся — это в голове при толчке слиплись контакты — и почувствовал, что его куда-то тащат. Глаза робота были разбиты и слепы.
Аравиль Разарвидзе, поднатужившись, перевалил тело Катарсиса через бортик утиль-камеры. Робот ударился о днище и понял, что сейчас его выбросят в космос.
Аравиль дернул рычаг,
— Что там? — спросил Артем очень тихо, и его никто не услышал.
Дети сидели за пультом и глядели в иллюминатор, как путник смотрит на тучу в ожидании ливня.